Исследования по феноменологии сознания

Первые два раздела составили исходные для всей этой серии исследований статьи: 1. Парадигмы сознания и структуры опыта // Логос. 1992. № 3 (в переработанном виде: Bewußtsein, Erfahrung und Unterscheidensleistung // Prima Philosophia 1997. № 1. Cuxhaven); 2. Cogito. Синтез. Субъективизм // Вопросы философии. 1996. № 10 (Cogito, Synthesis, Subjectivismus // Cognitio humana – Dynamik des Wissens und der Werte. XVII Deutscher Kongress für Philosophie, Bd. 2. Leipzig, 1996). Эти статьи, несмотря на мое критическое отношение к ним сегодня (в отношении первой читатель найдет мои критические замечания в XI разделе), публикуются с незначительными изменениями; во-первых, они послужат введением в две основные темы: первая – в аспекте сознания как различения и сознания как опыта, вторая – в аспекте субъективизма как агрессивного сознания. Во-вторых, их отличие в плане постановки проблем, а также стиля и языка от последующих разделов, в основе которых работы трех последних лет, может оказаться полезным для читателя. Третий раздел составила статья Предпосылки и беспредпосылочность феноменологической философии // Логос. 1999. № 10 (с существенными добавлениями и под другим названием: Die Grenzen der Evidenz und die Evidenz der Grenzen / Oie erscheinende Welt. Festschrift für Klaus Held. Berlin: Duncker & Humblot, 2002). В основе IV, V, VI, VIII и IX разделов – статья Аналитическая феноменология в Логических исследованиях Эдмунда Гуссерля // Гуссерль Э. Собр. соч. т. III (Ι). М.: Дом интеллектуальной книги, 2001. VII раздел представляет собой существенно переработанную статью Одиночество сознания и коммуникативность знака // Логос. 1997. № 9. В основе X и XI разделов – статья Предпосылка тождества и аналитика различий // Логос. 1999. № 11–12. Заключительный раздел – это переработанный доклад Опыт, наивность и самокритика феноменологии: на пути к неагрессивному сознанию (Erfahrung, Naivität und Selbstkritik der Phänomenologie: unterwegs zum nicht-aggressiven Bewußtsein), прочитанный на конференции в Праге (6-ю ноября 2002), учредившей Организацию феноменологических организаций (O.P.О.). Доклад размещен на сайте O.P.О. www.o-p-o.net

Большая часть исследований была поддержана фондом РГНФ и программой «Университеты России».

Я глубоко благодарен Е. В. Ознобкиной и А. И. Алешину за весьма ценные советы, а Е. В. Строгановой за техническую помощь при подготовке книги к изданию. Я искренне признателен А. И. Резниченко, взявшей на себя труд редактора книги.

Введение

Наше исходное различие – между загадкой и проблемой сознания.

Загадка сознания состоит в том, что сознание кажется чем-то само собой разумеющимся, самопонятным и в то же время неуловимым и непостижимым. Загадка сознания аналогична загадке времени: «когда не спрашивают, знаю, когда же спрашивают, не знаю». Что же мы, собственно говоря, «знаем», когда нас не спрашивают о сознании? И чего мы не знаем, когда нас спрашивают? Очевидно, что нечто относительно сознания (и времени) нам непосредственно доступно и является само собой разумеющимся, другое же представляется загадочным и неуловимым. В опыте нам доступны модусы, но недоступна «субстанция». Мы воспринимаем, судим, радуемся или огорчаемся и т. д. Восприятие, суждение, радость или огорчение мы называем модусами сознания, или, если угодно, функциями сознания, проявлениями сознания. Стоит, однако, задать вопрос о «субстанции» сознания, о сущности сознания, о том «аргументе», некоторые из «функций» которого мы перечислили выше, и то, что кажется непосредственно доступным, превращается в нечто неопределенное и почти недоступное. Аналогия Э. Кассирера имеет определенное основание: «Кажется, что понятие сознания есть подлинный Протей философии. Оно выступает во всех ее многообразных проблемных сферах; однако ни в одной из них оно не обнаруживает тот же самый облик (Gestalt), но постигается в беспрерывном изменении своего значения. Метафизика, как и теория познания, эмпирическая психология, как и чистая феноменология, используют его для себя»[198]. Вопрос, однако, в том, достаточно ли усилий было приложено, чтобы постичь этого Протея в его подлинном облике, тем более что мифический Протей им обладал. Иначе говоря, вопрос в том, представляет ли собой сознание некоторый набор функций или все же возможно выявить первичный, «субстанциальный» опыт, который является первичным уровнем иерархии иных опытов, а также функций, ментальных состояний.