Исследования по истории платонизма

44. Ум и мыслимое — одно, а ощущение и ощущаемое — другое. И с умом сопряжено мыслимое, а с ощущением — ощущаемое. Однако ни ощущение не воспринимает само себя, ни ощущаемое. Мыслимое же, будучи сопряжено с умом и постижимо для ума, ощущению никоим образом не доступно, для ума же мыслим ум. А если ум мыслим для ума, значит для самого себя ум — умопостигаемое. Поэтому, если ум мыслим и не ощущаем, то он — умопостигаемое (νοητόν), если же он мыслим для ума, а не для чувства, то он — мыслящее (νοούν). Выходит, один и тот же [ум] является и мыслящим и умопостигаемым — как целый для целого, а не как трущий и подвергающийся трению. Он устроен не так, что одна его часть мыслима, а другая мыслит, потому что он не имеет частей и является мыслимым в целом для целого, он ум целиком и не содержит в себе мысли об отсутствии мышления. Поэтому [нельзя сказать], что одно в нем мыслит себя, а другое — нет, ибо в той части, в какой ум не мыслит, в нем отсутствует мышление.

По той же самой причине ум не оставляет один [предмет мышления] и не переходит к другому: ибо если он уйдет от чего-то, перестав его мыслить, то в отношении этого предмета окажется лишенным мышления. Если же в нем одно не следует за другим, то он мыслит все сразу. И если он мыслит все сразу, а не так, что одно — теперь, а другое — после, то в нем сразу все [существует] теперь и всегда. Поэтому, если он характеризуется моментом теперь, а прошлое и будущее в нем отсутствуют, то он существует в непротяженном и вневременном моменте настоящего, так что выражение «сразу» применительно к нему нужно брать и в смысле множества, и в смысле временного протяжения. Вот почему он — все, взятое как одно, в непротяженном и вневременном единстве. А раз так, то в уме нет ни стремления куда-то, ни движения, но он целиком единая энергия, свободная от увеличения, изменения или какого бы то ни было перехода. Если же он — многое в одном, и весь — энергия, и находится вне времени, то необходимо сопоставить такой сущности то, что всегда в одном (άει έν ένι ον), то есть вечность (αιών). Поэтому вместе с умом сосуществует вечность[2075].

А с тем, что мыслит все не в единстве, но последовательно, в движении, оставляя одно и принимаясь за другое, деля на части и перемещаясь, с тем сосуществует время, поскольку в таком движении появляются будущее и прошлое. Когда душа переходит от одного к другому, чередуя предметы мышления, то это происходит не потому, что предыдущие предметы ее покинули, а следующие проникли откуда-то извне, но потому что первые как бы прошествовали мимо, хотя и остались в ней, а вторые, казалось бы пришедшие из другого места, на самом деле пришли не извне, а из нее самой, поскольку душа движется внутри самой себя и переводит взгляд то на одну, то на другую часть того, чем обладает. Она похожа на источник, который не имея выхода вовне, периодически извергает в себя свое содержимое[2076].

Итак, вместе с движением души сосуществует время, а с неподвижностью пребывающего в себе ума — вечность. Причем, вечность не отделена от ума, так же как и время не отделено от души, поскольку там [в бестелесном. — С.М.] соединены даже сопутствующие ипостаси. Мы смешиваем подвижное с пребывающей в покое вечностью, если включаем в понятие вечности безмерность движения; и смешиваем пребывающее в покое с подвижным, если воспринимаем его настоящее как выходящее из себя и умножающееся с течением времени. Вот почему некоторые предполагали, что время можно созерцать в покое ничуть не хуже чем в движении[2077], и что вечность, как мы уже говорили, это бесконечное время, как если бы время и вечность сообщили друг другу свои свойства: всегда движущееся благодаря своему пребыванию в тождественности изображало бы своей непрекращающейся длительностью вечность; а пребывающее в тождественности действия присоединяло бы благодаря действию к своей неподвижности время.

Наконец, в сфере чувственного поделенное [между разными светилами] время разное у разных [светил]. Так, одно время у солнца, другое — у луны, третье — у утренней звезды, и у каждого — свое особое время. Поэтому и год у каждого свой; и тот, который охватывает все прочие, достигает своего завершения (κεφαλαιούμενος) в движении души[2078]. Ведь светила движутся в подражание этому движению, хотя их движение и отличается от того, которым движется душа, так что и время души отличается от их времени. Последнее является протяженным и вследствие пространственных движений, и вследствие перемещений…[2079]

Вступительные замечания к переводу, перевод и примечания

С.В. Месяц

А.В. Серёгин К переводу «Комментария на „Евангелие от Матфея“» Оригена

1. Датировка и степень сохранности.