Исследования в консервации культурного наследия. Выпуск 2

Как индивидуальный прием техники здесь можно рассматривать диагональную – сверху вниз, слева направо – направленность движений кисти в написании неба. Для того времени типичен похожий, но не вполне, прием – когда разработка неба ведется тоже диагонально, от левого угла, но не сплошными движениями кисти, а читаемыми каждый по отдельности, слегка изогнутыми мазками, ряды которых, постепенно ослабляясь в рельефе, плавными переходами дают почувствовать пространство. Здесь же красочный слой неба сформирован протяженными, параллельными и прямыми движениями щетинной кисти. Силой своего нажима они напоминают счистки, оставляют в краске заметные бороздки, почти однородные в рельефе от верхней кромки работы и до горизонта. Следуя за этими фактурными диагоналями, взгляд словно подчиняется резкому, рубящему движению. В такой лапидарности фактуры есть своеобразное соответствие напряжению батальной сцены.

В уже упоминавшемся эскизе «Царская охота» из ГТГ небо тоже разрабатывается диагонально, но оно притушевано, заметны еще мелкие штрихующие мазки, косо пересекающие кроны деревьев. Фигуры моделируются выхватывающими их из пространственной среды высветлениями, поднятыми в рельефе мазками белил. Простым приемом создается эффект, не лишенный декоративности. Деревья в обоих эскизах трактуются похоже – условно-декоративные тополя и оплощенные кроны прихотливой конфигурации, силуэтно рисующиеся на фоне неба. Контуры деревьев и цепочка фигур пронизаны единым ритмом движений кисти. Характер кладки моделирующих мазков выявляет декоративность композиционной схемы в целом. В обоих эскизах она схожа. Основу композиции «Охоты» составляет принцип зеркальности контрапоста. В верхнем левом углу, вдоль крон начинается изгиб лежащей S-образной линии. Она проходит через центр, который фиксирован фигурами всадников, и уходит вниз вправо, скругляясь гирляндой пеших фигур, встречающих процессию. Композиционное движение в «Схватке» развивается аналогично: полоса клубящихся облаков слева вверху, центр со всадниками и группа сражающихся справа внизу.

В эскизе из ГТГ фигуры выявлены вязью мелких, филигранно оплетающих формы мазков. То, как усилен в рельефе белый рукав одного из вельмож в «Охоте», по кладке мазка напоминает написание белой рубахи повстанца в правой части батальной сцены. Секиры, сабли и другие детали вооружения в «Охоте» из ГТГ акцентированы тонкими рисующими штришками белил, выделяющимися в рельефе. Таким же приемом написаны сабли, которыми гусары рубят повстанцев.

Уже поверх пастозной разработки Шарлемань в отдельных местах делает контурную обрисовку скомпонованных в группы фигур – разжиженным пигментом тонкой кистью. В «Схватке» этот прием наиболее заметен в обрисованной коричневым контуром группе падающих повстанцев, а также в изображении головы коня у правого края композиции. Интересно сопоставить эту кистевую обрисовку с изобразительным почерком рисунков Шарлеманя, который был, если можно так сказать, «записным» рисовальщиком. На его рисунке «Конка в Санкт-Петербурге» (1863, серая бумага, сепия, белила, кисть, перо, ГТГ, ранее – собрание А. А.Сидорова) фигура падающего на рельсы мужчины напоминает фигуру повстанца, выпадающего из клубка сражающихся головой вперед на ближнем плане рассматриваемого нами эскиза. Все построение правой группы схоже: впереди – внятно обрисованная цепочка фигур в движении, а в глубине, вторым планом группы, беглыми клубящимися контурами схематично намечены абрисы движущихся фигур с поднятыми руками (ил. 5). Причем последний фрагмент рисунка находит точное соответствие с одним из фрагментов в глубине группы сражающихся в эскизе. Если их сопоставить, очевидно, что там и здесь включается одно и то же наработанное движение руки. Общим здесь является и чувство высокого темпа линии, свободно связывающей группы в узлы ритмических плетений.

Все сказанное служит достаточным основанием для того, чтобы определить эскиз «Схватка на окраине деревни» как произведение Адольфа Шарлеманя, написанное в 1864–65 гг., что дает нам дополнительную возможность судить об особенностях индивидуальной манеры этого малоизученного художника. Помимо всего, работа интересна с исторической точки зрения, как изображение польских событий 1863 г.

М. М. Красилин Статус поздней иконописи в контексте современного собирательства