Исследователь. Осколки, часть третья.

- Вот! – и вручил всё это демонице. Та уже снова собрала пулемёт, взяла сумку с принадлежностями, придирчиво осмотрела их и отложила в сторону. Затем так же внимательно осмотрела все четыре коробчатых магазина. Потом взяла консервный нож и вскрыла упаковку с патронами. Достала оттуда патронные пачки и стала набивать магазин. тут к ней присоединилась Инка – она попросилась помочь и, получив согласие Ангиррайи, стала набивать второй магазин.

- Всё! двух будет достаточно! – сказал я и забрал цинк. Потом собрал пустые банки из-под рационов и отдал компаньонкам – А это вам вместо мишеней!

- Спасибо, Хозяин! – сказала суккуба и, взяв пулемёт за ручку для переноски в одну руку, а сумку с двумя магазинами в другую, вышла из домика. Следом за ней, читая вслух строки из «Одиссеи», выбежала роботесса, неся в ручках «штабель» пустых жестянок.

- …Платье надев, изощрённый свой меч на плечо он повесил;

После, подошвы красивые к светлым ногам привязавши,

Вышел из спальни лицом лучезарному богу подобный…»

«Неугомонные! На улице – сумерки уже, как они стрелять будут?» - я вышел из домика и вспомнил, что хотел ящиками загородить домик и вход, оставить толь узкий проход. Вздохнул и принялся двигать ящики.

Ту-гуду-дум-м-м! Ту-гуду-дум-м-м-м!

«Коротким бьёт!» - подумал я – «Умеет!»

Фр-р-р-р!... – рикошетная пуля издала характерный свиристящий звук.

«Как бы их рикошетом от этих камней не задело!»

Потом прошло ещё три коротких очереди и...

Ту-ду-ду-ду-ду-ду-ду-дум-м-м!

«А теперь длинная – патронов на десять-двенадцать!»

В перерывах между очередями я слышал восторженные восклицания - грудное контральто Анги и дискант Инки:

- Э-эх! Хорошо! Видела? С первого раза попала!

- Да! А теперь вон туда! Я там банку поставила!...

Ту-гуду-дум-м-м! Фр-р-р-р!...

Через полчаса, когда я уже закончил расставлять ящики, они вернулись. Довольные, пропахшие порохом.

- Ну как? – спросил я их, хотя у Ангиррайи была такая довольная морда, что вопрос перешел в категорию «риторические».

- Замечательно, Хозяин! – ответила она. А потом, поставив пулемёт на пол, спросила: - А можно... он будет моим?

Вот тут я не знал, что ответить. С одной стороны, мне никаких запретов на этот счет не давали, да и в инструкции такого не было. А с другой... Тут-то на мой револьвер косо смотрели, а уж на игрушку с пулемётом... Как бы нас в Отдел Контроля раньше времени не выдернули... Насовсем...

Видя мои колебания, суккуба туту же стала обещать, что будет его только носить и ухаживать за ним, а использовать – только с моего разрешения.

- Ладно, пусть будет твоим...

Издав радостное восклицание, Анги полезла обниматься и я еле её отпихнул.

- Так, отставить эти «телячьи нежности»! Идите умойтесь и заходите в домик!

Суккуба умывалась, а роботесса протирала испачкавшийся корпус, я достал из-под кровати коробку со сгущенным молоком.

«Ух ты! Всего девять банок осталось! Надо будет пополнить запасы.» - демоница была сладкоежкой и сгущенка(как и мороженое) для неё было самое лучшее лакомство. Я достал одну банку, а коробку задвинул назад.

Как-то угостил её шоколадом, но он ей почему-то не понравился. Как и мармелад. А вот цукаты она «одобрила». Как и консервированные фрукты в сахарном сиропе: персики, абрикосы, ананасы. Но они «стоили» дороже сгущёнки – одна банка консервированных ананасов обходилась в пятнадцать «бонусов».

Я сел за стол, достал дневник, что бы записать события сегодняшнего дня. В комнатку зашли обе компаньонки. Причём суккуба внесла пулемёт и обе сумки – с магазинами и принадлежностями.

Инка, первой увидев банку со сгущёнкой на столе, тут же, с писком, кинулась к рюкзаку демоницы и достала оттуда ложку. Всё дело в том, что она не оставляла попытки приучить Ангиррайю есть это лакомство «как положено» - ложкой. Потому как суккуба употребляла сгущёнку, по меткому замечанию роботессы – как собака! и у них было что-то вроде «соперничества» - если Инка успевала первой, то Анги ела сгущёнку под её строгим надзором, зачерпывая белую сладкую массу ложкой. А если нет, то роботесса со вздохом наблюдала за «дикой и бестолковой собакой» - демоница лихо вскрывала банку клыками, а затем выхлёбывала и вылизывала всё своим длинным языком. При этом она умудрялась обляпать даже волосы, не говоря уже о лице и груди(которая, вся в белёсых подтёках, смотрелась очень двусмысленно!). Инка пыталась меня привлечь к этому процессу «воспитания», но я махнул на это дело рукой – мне казалось, что Ангиррайя специально так делает, что бы «проверить нас на вшивость».

Вот и теперь,Инка, схватив ложку, забралась на столик и встала возле банки со сгущенкой, держа столовый прибор, как лопату – на плече.

Ангиррайя, поставила пулемёт на пол, положила рядом сумки, села на кровать, посмотрела на лакомство, облизнулась, но без моего разрешения не притронулась.

- Вот, это тебе! – сказал я и подал банку ей.