Исследователь. Осколки, часть третья.

Через два часа я закончил поиски. Нашёл ещё тридцать два «Рациона» и некоторые свои вещи. А так же останки рюкзака – видимо его повредило взрывом и поэтому его содержимое оказалось разбросано по поляне. Кроме еды я нашёл:

- чемоданчик «Набор исследователя»

- несессер

- чехол с котелком и посудой

- комплект запасного белья

- складную лопатку

- пилу

- «походный» плед(который мы использовали на привалах)

- пенал с ЗИПом для Инки.

Большинство вещей лежало на краю воронки, противоположный край которой оказался «краем земли» - за ним Осколок заканчивался. Я смотрел на коробочку с запчастями и инструментом для роботессы и еле сдерживался, что бы не заплакать.

Я потерял всех… Никого не спас… Кроме жителей княжества…

Погоревав, продолжил поиски.

«Значит, эту часть осколка оторвало взрывом… А куда отбросило серокожих? А вдруг, если они выжили, то тоже здесь, на этом Осколке?»- подумал я, когда увидел последствия взрыва. Но тут же отбросил эту мысль – были бы они здесь или живые, то точно бы уже добрались бы до меня.

Всё найденное я перенёс в лес, туда, где я на берегу ручья разводил костёр. Там было довольно удобное место, укрытое кустарником.

Немного передохнул и решил осмотреть тот кусок Осколка, на котором я очутился.

Итог был неутешительным: я стал «робинзоном» на «островке» диаметром не более двухсот метров. Из «ресурсов» - ручей, тридцать два рациона и пять кустов лесной малины.

«Искать меня никто не будет. Знака у меня нет. Осколок слишком маленький, что бы сюда кого-нибудь направили исследовать. И жить мне – пока не закончатся рационы. Ну, растяну я их на два месяца. А потом? Пяти кустов малины мне не хватит. А больше тут ничего не растёт. Ну и поделом мне, неудачнику…»

Чтобы отвлечься от упаднических мыслей, я принялся строить шалаш – не под открытым же небом ночевать. И провозился я с ним до самого вечера. А затем, уже в сумерках, стал собирать хворост для костра.

Вскипятив на костре воду, я попил чай с коржиком из рациона, забрался в шалаш, постелил плед, лёг с краю и укрылся его второй половиной.

«Может и не замёрзну до утра.» - думал я, засыпая.

Но увы. Ближе к утру я продрог так, что зуб на зуб не попадал. Вылез из шалаша и снова разжёг костёр. Потом пришлось снова ходить по роще и собирать валежник. Эти поиски согрели меня куда лучше, чем огонь.

Когда рассвело и стало теплее, а я перестал мёрзнуть, то снова забрался в шалаш и лёг спать.

Проснувшись, решил улучшить шалаш, что бы больше так не мёрзнуть. Ну и в поисках стройматериала нашёл то, что, как я думал, потерял навсегда.

На «краю земли», почти у самой имитационной оболочки, в кустах, лежала моя сумка. Ремень на ней был разрублен – это и была причина, по которой я её потерял той ночью. А в сумке лежала Инка. Точнее её простреленное тельце. Кроме неё, там был фонарик, ложемент-зарядка, дневник и альбомчик с набросками. Ну и конечно все письменно-чертёжные принадлежности.

Мне было уже не до шалаша – в голове была только одна мысль: «Смогу ли я её починить?»

Я два часа осматривал повреждения через лупу, пробовал «диагностировать» при помощи инструмента из пенала с ЗИПом. Но потом решил успокоиться и оставить эту суету.

«К такому ответственному делу надо подходить спокойно. Спешка и нервозность может только всё испортить.»

Отложив сломанную компаньонку, я занялся шалашом. Разобрал его и переделал. Стенки стали более плотными, снизу прикопал их, что бы не было сквозняка. На пол настелил траву, а вход стал закрывать сплетённой из прутьев «дверцей» - с ней я провозился до темноты.

Но мои усилия не пропали даром – ночью я не замёрз(хоть и немного продрог к утру) и даже выспался. Да и засыпал я с надеждой, что наутро всё же случится чудо – и Инка оживёт…

Пусть даже это не произойдёт утром, но днём я смогу(наверно!) её починить.

И весь следующий день я только этим и занимался. Но так и не смог решиться на вскрытие корпуса, что бы более детально разобраться в повреждениях. Это я отложил на третий день. И только на четвёртый день, когда уже стал отчаиваться, я нашёл «ключевое» повреждение – в пробоине обнаружился разбитый питающий контур. Точнее – стабилизатор. Такой запчасти у меня не было, но, поразмыслив над повреждением, я решил подать напряжение «напрямую», без стабилизатора.

«Аккумулятор у неё ещё ресурс свой не выработал, значит, скачков напряжения не должно быть» - обнадёжил я себя.

Ещё два дня я паял и менял разорванные провода и детали сервоприводов. Это была очень сложная работа – самая крупная деталь была не больше ногтя мизинца. А остальные намного мельче… Особенно сложно было перепаивать шлейфы. Очень выручали «специнструменты», которые можно было только подносить к обрыву или некоторым повреждениям и они, словно «волшебные палочки» восстанавливали обрыв или «склевали» сломанные детали.

На пятый день пошёл дождь и я почти весь день провёл в шалаше, укрывая остатками рюкзака разобранный корпус Инки, что бы в него не попала вода. И продолжал ремонт.