Исступление

— Так, это тоже снимай, — кивнула на браслет, который мне подарил Марат и, поймав мой удивлённый взгляд, пояснила: — В нём может быть маячок. Любят наши мужики всё контролировать. Я тоже как-то, знаешь ли, сбегала.

А и правда… Помнится мне, Марат взбесился, когда я сняла браслет. Может, конечно, тому была другая причина, но, зная Хаджиева и то, как он помешан на контроле, я не удивилась бы, если бы Арина оказалась права.

— И что? — не без сожаления расстегнула браслет, со вздохом протянула его Арине.

— А ничего. Нашёл меня сразу же. Оказалось, маячок был в подвеске — она вытащила красивую цепочку с кулоном, повертела украшение, показывая блестящие грани драгоценных камней. — Веришь, я до сих пор не просекла, как в такую маленькую штучку можно засунуть такую мощную хрень…

— То есть, ты знаешь, что там маячок, и всё равно носишь?

Арина засмеялась, разглядывая мой браслет.

— Ну я же убегать от мужа не планирую. И вряд ли когда-нибудь захочу ещё раз испытать его терпение и свою судьбу. Мы уже давно научились говорить и слышать друг друга. Да и я мудрее стала. А опасности за каждым углом поджидают. Мало ли… Слышала, у одного бизнесмена конкуренты девушку похитили. Не знаю, чем там всё закончилось, но сам факт… Понимаешь меня?

Да чего уж там… Понимаю. Только поймёт ли Марат? А что, если он подумает, что меня тоже похитили? А ведь прежде чем бежать, сломя голову, я могла написать ему записку, всё объяснить.

И снова в самое сердце укололо чувство вины. Оно становилось всё сильнее и ядовитей. Чувствовала себя предательницей. Трусливой овцой.

— На вот, держи телефон. Он старенький, но исправный. Сим-карта новая. Я вбила свой телефон, если что, звони. Ну, вроде бы всё? Слушай, Снеж, я всё понимаю, конечно, но… Ты хорошо подумала? Знаешь, на дне рождения Марата я наблюдала за вами и могу с уверенностью сказать, что он влюблён в тебя. Он мужчина непростой, знаю. Мы с тобой живём в мире, где человеческие жизни оцениваются шестизначными суммами, и друг убьёт друга за власть. Наши мужчины не выжили бы здесь, если бы не были жёсткими и серьёзными. Иногда с ними очень тяжело, это верно, но готова ли ты отказаться от любви? Сможешь вычеркнуть его из своей жизни?

Я не знала, смогу ли. Не знала. Всё так сложно и тяжело, что не удавалось собрать мысли в кучу. Но одно я знала точно. Мои дети не должны расти в клетке. Это неправильно.

— Я не готова к такой жизни, Арин. Хочу свободы и покоя.

Она задумчиво качнула головой, достала из сумочки кошелёк.

— Возьми ещё наличку.

— Нет-нет! Деньги у меня есть, не волнуйся. Ты и так много сделала для меня. Спасибо.

— Уверена?

— Да. Всё хорошо.

Но я лгала. И прежде всего самой себе. Потому что ничего не хорошо. Я, как последняя воровка, сняла с карты, подаренной Маратом, почти все деньги и теперь собиралась скрыться. И это нехорошо. Это подло и гадко.

Навернулись слёзы, но я их тут же проглотила, не позволив эмоциям взять верх. Теперь я должна быть осторожной, как никогда прежде. Ответственность за жизни моих малышей полностью на мне. И как бы ни было тяжело, я не имела права подводить их.

— Мама, — Виталик дёрнул меня за руку, привлекая внимание. — Есть хочу!

* * *

Сжимая в руке проклятую заколку, Марат проводил её взглядом до порога гостиницы, набрал телефон друга, закрыл глаза и откинулся на подголовник. По венам струилось желание ворваться в номер и вытащить её оттуда за волосы. Надрать задницу сучке, чтобы запомнила на всю жизнь, что бывает за предательство. Чтобы поняла, наконец, кто такой Варвар, и что играть с ним не следует.

Но вместо этого он, как баран, сидел под окнами гостиницы и ждал, что она одумается и позвонит ему. Хотя бы попытается объясниться. Размечтался.

Илья ответил не сразу, но, судя по голосу, был рад слышать Марата.

— Ты куда запропастился? Как там Монгол? Говорят, проблемы у вас? Если нужна помощь, говори. Кстати, мне тут птички напели, что ты жениться надумал. Ну и где моё приглашение? — как ножом по яйцам.

— Насчёт свадьбы твои птички погорячились, Илюх. Монгол женится раньше меня, будь уверен. А парочка просьб действительно имеется. Нужно кое-кого разыскать.

— Не вопрос. Скинь данные, передам ментам. Ещё чем-нибудь могу быть полезен?

— Да. Забери у своей жены браслет, который ей не принадлежит и проследи, чтобы больше не лезла в чужие дела.

* * *

Я снова замерзала. Не спасала даже тёплая одежда. Казалось, холод пробрался под кожу и поселился там навсегда. И не вытравить его ничем, кроме того огня, что расползается по венам, стоило Марату коснуться меня.

Я скучала по нему. Уже… Куталась в вязаную кофту и изо всех сил сдерживала слёзы. Не согревал и горячий чай. Дрожь нарастала, и я начала опасаться простуды, хотя температура в номере была нормальной.

— Не вкусно! — сын бросил ложку на стол, капризно скривил губы. Этого мне только не хватало.

— Давай ещё одну ложечку за маму, и будем играть, — потрепала его за пухлую щёчку, но Виталик увернулся, вскочил со стула и, злобно сопя, толкнул меня в бок.

— Хочу домой! Хочу к папе!