Иссушение

Сказать, что Джолетта была взвинчена, это не сказать ровным счетом ничего. Внешне сохраняющая спокойствие, внутри она просто закипала, понимая, что для нее наступил момент истины. Отец пришел на бал как раз в тот момент, когда они с Лосгаром бросились в общежитие вслед за Грэмом. Заметив дочь, он отправился за ней и невольно стал свидетелем разворачивающейся с Дариной сцены.

— Моя дочь зачислена в академию, я правильно понимаю? — Взгляд герцога перемещался с декана на ректора и обратно. — И вы об этом знали!

— Не знали! — возразила Джолетта, не дав никому ответить.

Она считала, что историю с феей лучше не афишировать, поэтому решила несколько приврать:

— Ты же знаешь, что я всегда мечтала обучаться магии. И не надо на меня так смотреть, ты действительно об этом знал, просто предпочитал не слышать! Когда ты уехал в Триальскую империю, я решила этим воспользоваться, сбежала из дома и поступила в академию. Перед этим переоделась в наряд простолюдинки, надела парик, старалась не привлекать лишнего внимания, и меня никто не узнал. Только совсем недавно лорду Грэму удалось меня отыскать, и с тех пор он просто ждал твоего возвращения.

Версия звучала убедительно, и герцог поверил. Но это вовсе не отменяло того, что он был зол. Ужасно зол на дочь за то, что она на такое осмелилась.

— Ты сейчас же поедешь домой! — рявкнул он, ничуть не стесняясь присутствия Лосгара и Грэма. — Про учебу можешь забыть! Я не допущу, чтобы моя единственная дочь училась в академии наравне с простолюдинами! Где это видано, чтобы леди такого статуса жила в общежитии?!

— Ваша светлость, — в своей обычной вежливо-настойчивой манере произнес магистр Лосгар. — При всем уважении, это неправильно — запрещать девушке учиться. Она обладает сильным водным даром и при его должном развитии может стать высококлассным магом.

— При всем уважении, лорд Лосгар, — в тон ему ответил герцог, — это не ваше дело. И я сам буду решать, как мне поступать с дочерью. Она обязана мне подчиняться, и все присутствующие здесь прекрасно это знают.

Грэм молча стоял у окна, даже не думая вмешиваться. Пытаться переубедить герцога не было никакого желания, к тому же он понимал, что это бессмысленно. Ему хватало и своих забот, так что судьба Джолетты волновала в последнюю очередь.

— Иди собирайся! — меж тем скомандовал герцог дочери. — Мы уезжаем немедленно!

Джолетта буквально скрипнула зубами от обиды и досады. Она могла бы сейчас закатить скандал, к дархам разнести весь ректорат и, надо сказать, желание это сделать было велико. Но какой в этом смысл, если в итоге ей все равно придется подчиниться? Девушка, рожденная знатной леди, — собственность отца. Дарховы законы!

Ничем не выдавая разрывающую душу обиду, Джолетта поднялась с кресла и уже собралась идти к выходу, как вдруг к ней подошел магистр Лосгар. Притянув к себе, ректор обнял ее за талию.

— Ваша светлость, — вновь обратился он к герцогу, который при виде такого жеста буквально лишился дара речи. — Поправьте, если я не прав. После того как леди заключит помолвку, жених получает такие же права влиять на ее судьбу, как и отец. Ведь так?

Герцог удивленно кивнул, а Грэм, наконец заинтересовавшийся разговором, покосился на друга в ожидании продолжения.

— В таком случае я настаиваю на том, чтобы моя невеста продолжала учебу. — Лосгар перевел взгляд с онемевшего герцога на Джолетту и с улыбкой поинтересовался: — Дорогая, ведь ты хочешь остаться в академии?

Кажется, никто из присутствующих не был ошарашен больше, чем сама Джолетта. Она неотрывно смотрела в глаза своему спасителю, и все, на что была способна, — это лишь согласно кивнуть.

Нике снилось, что она плывет. Вокруг было лишь черное пространство — пустое и бесконечное. В груди поселились холод и странное спокойствие, вытеснившие все чувства. Ей не хотелось ничего, кроме как навсегда остаться здесь, в этой тихой бесконечности.

Покой.

Может, он и есть счастье? Само это слово умиротворяет, расслабляет, погружая в сонливую безмятежность. Никаких проблем, никаких забот, никакой бесполезной суеты. Нет мыслей, нет воспоминаний… вечное забытье.

Покой.

— Ника! — зовет кто-то по имени, внезапно нарушая царящую тишину. Но голос тихий, глухой, словно доносящийся из-за ватной стены.

— Ника! — кричит уже громче, заставляя тянуться навстречу.

В палату проникали первые лучи солнца. Грэм сидел у кровати Ники и уже сбился со счета, сколько раз пытался до нее достучаться. Лекарь сказал, что ее состояние критическое, и только от нее самой зависит, сумеет она вернуться или нет. Лорд чувствовал ужасную, невыносимую вину из-за того, что не пришел хотя бы несколькими минутами раньше. Ника потеряла слишком много магической энергии и теперь находилась на грани.