Ист-Линн

— А где Арчибальд? Мне необходимо его увидеть! Необходимо услышать его голос и узнать, что он меня прощает! О! Не откажите мне в моей просьбе! Вы видите, я умираю, мне остается несколько минут. Позвольте мне провести их вместе с ним! Корнелия, Корнелия, скажите ему, чтобы он пришел ко мне!

Мисс Карлайль кивнула и поспешно выбежала из комнаты.

— Разве миссис Вин хуже? — боязливо спросил Карлайль, взглянув на растерянное лицо сестры. — Могу ли я войти к ней?

— Да, иди. Я сама пришла за тобой.

В эту минуту в кабинет Карлайля вбежала Джойс.

— О, господин! Подождите! — закричала она. — Подождите минутку! Нужно приготовить вас к этой неожиданности!

Карлайль изумленно смотрел то на сестру, то на Джойс. Мисс Карлайль, всегда такая твердая, равнодушная и суровая, с трудом скрывала свое волнение. Джойс была смущена не меньше. Карлайль, поняв, что от них не добиться разъяснений, нахмурил брови и направился в комнату больной. Джойс и мисс Карлайль остались в коридоре на площадке.

Карлайль подошел прямо к постели, желая сказать несколько утешительных слов.

— Миссис Вин, меня очень огорчает…

Вдруг он остановился, изумленный, растерявшийся, опустил руки и задрожал всем телом. Кто это? Кто лежит перед ним в постели? Привидение… нет, тень — тень Изабеллы! Вне себя от ужаса, он сделал несколько шагов назад.

— Арчибальд! — простонала умирающая, протягивая к нему руки. — Не уходи! Останься, останься на одну минуту! Поговори со мной, скажи мне, что ты меня прощаешь, и я умру счастливее.

— Изабелла, — пробормотал он, не понимая, что говорит. — Изабелла… разве ты была миссис Вин?

— Да, сжалься над моими страданиями! Я воспользовалась тем, что меня считали погибшей, чтобы поселиться здесь, под этой кровлей… О, прости меня!

Карлайль не знал, что и думать. Голова его горела.

— Я не могла больше жить вдали от тебя… вдали от моих детей… мое сердце разрывалось от боли… я сходила с ума! С тех пор как я имела слабость покинуть тебя, я не знала ни минуты покоя. Угрызения совести неотступно преследовали меня с того рокового часа, как я переступила порог этого жилища. Вот, посмотри, Арчибальд, посмотри, — прибавила она в лихорадочном бреду, — вот что сделало угрызение совести, — и она указала ему на свои безжизненные руки, на свои поседевшие волосы. — Я страдала, насколько возможно страдать!

— Почему ты убежала? — спросил Карлайль спокойным, почти строгим голосом.

— Как! Неужели ты до сих пор этого не понял?.. Так знай же, я покинула тебя только потому, что слишком любила.

Карлайль вздрогнул. Недоверчивая и даже презрительная улыбка мелькнула на его губах.

— О! Не смотри на меня так, — продолжала несчастная женщина. — Ты видишь — силы мне изменяют, но я хочу убедить тебя. Я нежно любила тебя, я любила тебя до безумия, и это меня погубило. Я ревновала тебя. Я думала, что ты изменил мне, что ты отдал свое сердце другой… И тогда, руководимая одной только ревностью, прислушиваясь к голосу одного только недоверия, я сдалась… я поверила обещаниям этого низкого человека, его признаниям в любви — и он указал мне средство отомстить тебе. Но подозрения мои были несправедливы и безосновательны, не правда ли?

Карлайль стоял возле постели Изабеллы.

— О, ответь мне! — взмолилась она. — Я несправедливо подозревала тебя?

— Как ты можешь у меня это спрашивать? Ты слишком хорошо знала меня, Изабелла.

— Я была как безумная, Арчибальд! Но можешь ли ты простить меня, забыть прошлое?

— Простить? Да, я тебя прощаю, но я не в силах забыть того, что было.

— О! Не говори этого! Обещай мне забыть прошлое, — продолжала она, и по ее впалым щекам текли горячие слезы. — Помни только те дни, когда ты встретил меня здесь, в этом замке, при жизни моего отца, — молодой, невинной девушкой. Помни меня как Изабеллу Вэн. О, Арчибальд! Помнишь ли ты то благословенное время? Помнишь ли, с какой безмерной нежностью ты утешал меня, когда умер мой отец? А помнишь ли, как ты положил банковский билет на колени бедной сироты? И как ты приехал в Марлинг? А твой первый поцелуй? О, Арчибальд, помнишь, как мы с тобой обвенчались и как нам весело и отрадно жилось вместе? Потом у нас родилась маленькая Изабелла! Я заболела… и помнишь, как горячо ты благодарил Господа, когда я начала выздоравливать?..

Да, да, все это он отлично помнил! И сердце его разбилось бы, если бы он ответил на все эти вопросы. Одну руку он крепко прижал к сердцу, как бы желая унять его биение, а другой машинально перебирал длинные и сухие пальцы умирающей.

— Можешь ли ты в чем-нибудь упрекнуть меня? — спросил он кротко.