Ист-Линн

Старик Дилл почему-то счел своим долгом поздравить мисс Карлайль со счастливой переменой в жизни ее брата. Он появился перед ней, когда она сидела в столовой.

— Боже мой! Что это с вами? — спросила Корнелия. — Почему вы так разрядились?

— Как почему? — возразил обиженным тоном мистер Дилл. — Я иду на свадьбу, мисс Корнелия, и потому я пришел к вам в таком виде. Неужели я одет слишком нарядно?

Весь наряд старого Дилла состоял в белом жилете с золотыми пуговицами и в вышитой манишке.

— Это глупо и смешно! — воскликнула Корнелия. — В ваши-то годы — и нарядиться в вышитую манишку! Недостает только розового банта в петличке!

— Нельзя же идти на свадьбу в будничном платье, — произнес мистер Дилл.

— Позвольте спросить, сколько вам лет?

— Недавно минуло шестьдесят, мисс Корни.

— Так разве к лицу шестидесятилетнему человеку рядиться в такие манишки? Вас же поднимут на смех!

Старый Дилл понимал, что одежда его была вовсе не до такой степени эксцентрична, но он слишком уважал мнение мисс Карлайль, чтобы пускаться с ней в дальнейшие пререкания; он счел нужным начать приготовленную им поздравительную речь.

— Любезная мисс, прошу вас принять мои искренние поздравления по случаю счастливейшего события…

— Довольно! Довольно! — закричала Корнелия гневно. — Вместо того чтобы произносить эти бессмысленные речи, вы бы лучше пожалели вашего хозяина. Арчибальд совершает ужасную глупость! Довольно было с него и одной жены! Я всегда так думала и теперь более чем когда-либо убеждена в том, что у Арчибальда голова не совсем в порядке.

Старик Дилл знал, что у его хозяина голова в полном порядке, но он счел нужным не высказывать этого мнения раздраженной мисс Корни.

— Во всяком случае, — возразил он тихо, — вы не можете порицать выбор мистера Карлайля.

— Как! Вы одобряете этот брак, мистер Дилл?

— Разумеется, мисс Корни; он не мог выбрать более хорошенькой девушки, чем мисс Барбара.

— Замолчите, пожалуйста! Это самая дерзкая, тщеславная и ленивая девчонка, которая только и думает, что о своем кукольном лице и о своем Арчибальде.

— Будьте уверены, сударыня, что она будет ему превосходной женой; она не поступит с ним так, как поступила несчастная…

— Ах! — прошипела Корнелия. — Если бы она была способна последовать примеру его первой жены, то я сию же минуту отправилась бы в церковь и помешала бы этой свадьбе, а если бы мне это не удалось, то я задушила бы ее собственными руками!

С этими словами она принялась расхаживать по комнате. Вдруг она остановилась перед окном.

— Это что за новость? — спросила она, увидев перед крыльцом экипаж.

— Карета? — произнес старый Дилл, вытягивая свою лысую голову. — Ах, это мой экипаж, я нанял его по случаю предстоящего торжества.

— Как! Вы наняли экипаж? Разве вы страдаете подагрой, что не можете дойти пешком до церкви?

— Мне хотелось повидаться сначала с мистером Гэром, и я подумал, что будет лучше заехать к нему в карете.

— Так вам следовало бы надеть бальные башмаки и чулки с розовыми стрелками.

Саркастические замечания мисс Корни раздражали бедного Дилла, но он слишком привык к ним, чтобы принимать их близко к сердцу. «Она не слишком-то радуется этой свадьбе!» — размышлял про себя старик, простившись с мисс Карлайль и сев в карету.

Церковь была переполнена народом. Так как места в ней недоставало, многие стояли на кладбище и на дороге; целая толпа мальчишек вскарабкалась на решетку, окружавшую могилу лорда Моунт-Сиверна. Было уже одиннадцать часов, а жених с невестой еще не приехали. Но вот послышался стук экипажей. Толпа расступилась.

Карлайль вошел в церковь первый, как всегда спокойный и величавый, а за ним шла кроткая и слабая миссис Гэр, опиравшаяся на руку сэра Джона Добида. Но кто этот величественный, напыщенный и суровый мужчина в новом парике и с белой розой в петлице? Это судья Гэр собственной персоной — отец невесты. Все толкаются, суетятся, стараясь взглянуть на ту красивую девушку, которую судья ведет под руку. Это невеста.

Барбара была прелестна в своем белом шелковом платье и в длинной вуали, ниспадавшей широкими складками на ее грациозный стан. За Барбарой следовали ее подруги.

Началось венчание. Несмотря на свое волнение, Барбара внятно отвечала на вопросы пастора. Будьте уверены, что женщина, которая любит того, с кем соединяется, всегда будет испытывать такое волнение у алтаря. Пастор задавал обычные вопросы:

— Обещаешь ли называть этого человека своим мужем? Обещаешь ли жить с ним в мире и дружбе, повиноваться ему, любить и почитать его? Обещаешь ли оставаться ему верной как в счастье, так и в несчастье? До конца жизни?..

— Обещаю, — повторяла она твердым и внятным голосом, как будто бы в эту минуту думала о той, которая нарушила данную Богу клятву.

Когда обряд венчания был окончен, Барбара под руку с Карлайлем направилась к карете, которая теперь принадлежала ей. Толпа приветствовала их громкими криками. Новобрачные сели в карету рука об руку, и лошади помчали их но направленно к Ист-Линну. Карлайль вдруг обернулся к своей молодой жене и сказал ей взволнованным голосом: