Истерия СССР

Действительно, если ряд глав и даёт повод для упрека в некоторой легковесности изложения, то такие фрагменты, как например, «Субботник как феномен» (беру наиболее очевидное) рассчитаны уже на весьма подготовленного читателя, знакомого, хотя бы отчасти, с терминологическим аппаратом, используемом в современном научном обиходе…

Все это заставило вновь обратиться к тексту. После повторного прочтения книги мною овладело весьма странное чувство: «ИСТЕРИЯ СССР» стала казаться мне своеобразным апокрифом, порождением некоего, созданного болезненной фантазией авторов мира, во многом сходного с реальным, но, в то же время, отличным от него несколькими, порой весьма трудноуловимыми, частностями. Очарование апокрифа, его таинственные перспективы, облагороженные далью пейзажи, символы, полные значений… мне стоило немалых усилий стряхнуть с себя подобное ощущение. Нет! Такое восприятие этого текста, будь он сколь угодно эффектным и завораживающим, увело бы нас слишком далеко от его истинного смысла.

Постепенно мне становилось ясным, что вряд ли возможно написать адекватное заключение к хрестоматии, не пообщавшись с ее авторами. Мне удалось связаться с продюсером проекта А.И. Маршаком, который с готовностью взялся организовать встречу с К.В. Немоляевым и Н.Ю. Семашко.

Такая встреча состоялась 3 января 1997 года. Разговор получился весьма и весьма интересным. Я прежде всего поделился с авторами книги владевшими мною сомнениями относительно достоверности некоторых описываемых в хрестоматии событий (особенно волновал вопрос о судьбе Валерия Чкалова).

К счастью, мои опасения вскоре были развеяны.

— Мы не считали себя вправе разглашать подлинное имя Валерия Ивановича Чкалова, — пояснил мне Кирилл Немоляев. — По сути своей, в нашей книге это образ собирательный. Своего рода символ, если хотите.

— Взгляните сами, Петр Игоревич, — обратился ко мне Николай Семашко и показал несколько пожелтевших от времени документов.

(Не стану более искушать чрезмерно любопытного читателя, — скажу лишь, что одного взгляда на ЭТИ документы оказалось вполне достаточно, чтобы в полной мере убедиться в правоте авторов).

Наш недолгий разговор помог мне окончательно сформировать мнение о книге и о том месте, какое ей суждено занять в современной российской и мировой историографии.

И хотя место это (как уже отмечалось во введении) достаточно обособленное и, я бы добавил, своеобычное, — меня не покидает уверенность, что «ИСТЕРИИ СССР» суждена долгая читательская жизнь, что эта, с виду небольшая (но столь ёмкая!), книга завоюет сердца и умы не только нынешнего поколения российских читателей, но и станет неоценимым подспорьем в изучении истории Отечества для поколения грядущего.

П.И. Сокольский

Кандидат педагогических наук, профессор