Истерли Холл

– Кашка и только кашка, а больше ничего, – комментировала указания миссис Мур, громыхая кастрюлями и ситами, – когда им нужны свежие фрукты и овощи.

Эви не возражала и только добавила:

– Только не нужно слишком долго варить их, потому что, как вы сами сказали, вся польза пойдет в раковину. Мы будем варить их слегка. Картошку не чистим и делаем все то, что делали для леди Маргарет. Нам понадобятся две кастрюли для бульона, и нам тут придется стать фабрикой по производству пищи, потому что нам надо будет кормить их, когда они захотят есть, а не тогда, когда армия установила, что они должны есть.

– Все правильно, Эви-умница, они наши солдаты, именно так, и должны получить все самое лучшее. Нам только нужно, чтобы кто-то объяснил все это леди Веронике, а через нее – Матроне.

Миссис Мур обрела новую энергию, и, хотя ее ревматизм снова перешел в неблагоприятную фазу, в ней снова вспыхнула какая-то искорка, которая, казалось, ушла навсегда.

– Ну тогда бегите наверх и займитесь этим, – предложила Эви, замешивая пирог с дичью. Тетерева и фазаны расплодились, и егерь настаивал, что пора их стрелять, а он позаботится, чтобы на следующий год их было не меньше. Птица им понадобится. В кладовой для дичи уже висело огромное количество птиц, из которых часть отправили Брамптонам, но не так много, как было заказано. Лорд Брамптон был слишком занят, чтобы охотиться – он открывал новый завод по производству вооружений, как сказала леди Вероника.

– Ах ты, юная нахалка! Сейчас я тебе побегу наверх, как же.

Миссис Мур, смеясь, удалилась в кладовую и тут же снова появилась, недовольно охая, потому что оказалось, что нужно снова подсчитать продукты.

– Нам нужно опять нанять персонал, чем скорее, тем лучше, и докупить продукты. Об этом тоже ей скажи.

– Почему не мистер Харви?

Эви засучила рукава и рассыпала щепоть муки по тесту. У нее нет времени ходить наверх. А кроме того, по настоянию мистера Харви согласно установленным правилам кухонный персонал должен оставаться под лестницей.

– Они с миссис Грин приводят в порядок спальни или скорее заставляют рабочих этим заниматься. Прекрати тянуть кота за хвост, глупышка, и отправляйся.

– То же самое я могу сказать про вас, когда вы прячетесь в кладовке и гоняете меня по поручениям, как будто всю жизнь только этим и занимались.

Эви раскатала тесто и пошла с ним в коридор, чтобы положить на мраморную доску холодильного буфета. Потом отряхнула от муки руки и, зайдя на кухню, показала язык миссис Мур. Но та только расхохоталась и успела шлепнуть ее пониже спины, прежде чем Эви успела снова выйти. В коридоре зияла пустотой стойка для сапог – теперь все чистили свою обувь сами, даже леди Вероника.

Эви бежала по черной лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Леди Вероника должна быть сейчас в бальном зале с доктором Николсом. Об этом она сообщила еще вчера во время кухонного чаепития, на котором теперь собирались все слуги сверху, поскольку обсуждать теперь приходилось многое, так что даже мистер Харви приходил. Эви было страшно любопытно, что он чувствует теперь, когда ему пришлось уступить почетное место во главе стола какой-то девице, пусть даже и даме.

Перемены в зале, где раньше давали балы, потрясли ее. Теперь здесь предполагалось разместить раненых рядового и сержантского состава. Койки стояли рядами, а между ними с левой стороны тумбочки. Кровати в случае необходимости могли отгораживаться полупрозрачными ширмами. Кроме того, там были расставлены большие столы для проведения досуга выздоравливающих. Зал делила пополам деревянная перегородка, функция которой состояла в том, чтобы разграничить две зоны: в одной будут лежать тяжелораненые, в другой – те, кто на пути к выздоровлению.

Прежний блеск теперь отсутствовал: убрали хрустальные люстры, потому что падающая с них пыль могла попасть в раны. Повсюду суетились люди, было очень шумно, потому что за-за ударов молотков приходилось кричать. А Саймону приходится кричать под ударами снарядов? Нет, мозги, замолчите! Сосредоточьтесь.

Спальни и гардеробные, а также все прочие помещения переоборудовались в отдельные жилища для офицеров. Медсестрам и добровольцам предстояло жить по двое в бывших комнатах прислуги, теперь опустевших, поскольку их прежние обитатели либо уехали в город, либо ушли на фронт. Все остальные помещения, какие только удавалось найти, тоже отдавались под эти же цели.

В бальном зале леди Вероника и доктор Николс склонились над большим листом бумаги, придерживаемым по углам четырьмя деревянными чурбачками. Услышав шаги, леди Вероника подняла голову. На лице ее выразилось сначала удивление, потом тревога.

– Эви, все в порядке?

Она обернулась к доктору Николсу.

– Доктор, это Эви Форбс, моя… – она запнулась, потом продолжала, – мой друг. Она творит чудеса на кухне вместе с миссис Мур. В ней я вижу источник выздоровления наших пациентов.