Истина

— Какъ вамъ будетъ угодно, господинъ Фроманъ! Я пришелъ къ вамъ, какъ другъ, желая вамъ сообщить подробности дѣла, которое продолжаетъ васъ интересовать, такъ какъ вы хотите, во что бы то ни стало, добиться оправданія Симона. Я разрѣшаю вамъ воспользоваться этими подробностями и не требую никакой благодарности, потому что давно пересталъ разсчитывать на людскую справедливость.

Онъ одѣлъ на себя свой рваный плащъ и ушелъ, не прощаясь и даже не оглянувшись на Марка, разгнѣванный и суровый. А на улицѣ попрежнему лилъ дождь, и вѣтеръ бушевалъ внезапными порывами. Братъ Горгій исчезъ, какъ тѣнь, слившись съ окружающимъ мракомъ.

Женевьева открыла дверь, за которою сидѣла, притаившись, слушая весь разговоръ. Она была изумлена и взволнована не меньше Марка и стояла, уставившись на него, не говоря ни слова. Маркъ былъ смущенъ и не зналъ — смѣяться ли ему, или негодовать.

— Но онъ — сумасшедшій! — воскликнула наконецъ Женевьева. — У меня бы не хватило терпѣнія выслушивать всѣ его бредни. Онъ и теперь лжетъ, какъ лгалъ прежде.

Маркъ, чтобы успокоить ее, хотѣлъ обратить все дѣло въ шутку.

— Нѣтъ, нѣтъ, — остановила его Женевьева, — я не могу смѣяться. Его рѣчи взволновали меня до того, что я чуть не упала въ обморокъ. Какъ непріятно было слушать всѣ эти подробности этого ужаснаго дѣла! Главное, я не понимаю, зачѣмъ онъ пришелъ къ тебѣ, зачѣмъ навязывалъ свою откровенность? Какая ему отъ того выгода?

— О, я догадываюсь, зачѣмъ онъ пришелъ… Отецъ Крабо и другіе его пріятели перестали платить ему деньги, ограничиваясь небольшой пенсіей. У него же разыгрались хищническіе инстинкты, и ему хочется, во что бы то ни стало, добыть средства для удовлетворенія своихъ прихотей. Я наводилъ о немъ справки и знаю навѣрное, что его всячески старались выпроводить изъ этой мѣстности; ему давали деньги, и онъ уходилъ, а когда деньги были прожиты, опять сюда возвращался. Имъ не хочется впутать въ это дѣло жандармовъ, иначе они давно бы его выселили. Вѣроятно, его рессурсы очень сократились, и онъ пригрозилъ, что придетъ ко мнѣ и во всемъ покается. Видя, что и такія угрозы не дѣйствуютъ, онъ явился сюда, кое-что мнѣ поразсказалъ, спутавъ правду съ ложью, разсчитывая на то, что я сообщу о его словахъ, — и онъ снова выманитъ деньги, пугая возможностью новаго признанія.

Такое логическое объясненіе успокоило Женевьеву, но она прибавила:

— Я увѣрена, что онъ никогда не откроетъ истинной правды.

— Какъ знать? — возразилъ Маркъ. — У него большая жадность къ деньгамъ, а сердце преисполнено ненависти. Мужества у этого человѣка достаточно, и онъ готовъ пострадать, лишь бы отмстить тѣмъ людямъ, которые его предали. Несмотря на его преступныя дѣянія, въ немъ живетъ вѣра въ справедливый гнѣвъ Божества, и онъ готовъ сдѣлаться мученикомъ, чтобы получить прощеніе за свои грѣхи.

— Ты воспользуешься тѣми свѣдѣніями, которыя онъ тебѣ сообщилъ?

— Нѣтъ, едва ли. Я сообщу о нихъ Дельбо, но я увѣренъ, что онъ рѣшится дѣйствовать лишь на основаніи неоспоримыхъ уликъ. Бѣдный нашъ Симонъ! Я потерялъ надежду дожить до того дня, когда его вполнѣ оправдаютъ!

Но внезапно выяснился новый фактъ, на который друзья Симона напрасно надѣялись всѣ эти годы. Дельбо не желалъ воспользоваться сообщеніями брата Горгія; онъ направилъ все свое вниманіе на врача Бошана, который былъ присяжнымъ во время второго процесса Симона, въ Розанѣ; бывшій президентъ Граньонъ сдѣлалъ присяжнымъ и на этотъ разъ незаконное сообщеніе, и Дельбо зналъ, что Бошанъ мучился угрызеніями совѣсти. Адвокатъ съ неутомимымъ терпѣніемъ слѣдилъ за этимъ человѣкомъ, допрашивалъ его, устроилъ за нимъ постоянный надзоръ; онъ зналъ, что жена Бошана, извѣстная ханжа, удерживала мужа отъ раскрытія истины; а такъ какъ она постоянно хворала, то онъ боялся ускорить ея кончину своими разоблаченіями, которыя бы вызвали цѣлый скандалъ между клерикалами. Вдругъ Дельбо узналъ, что эта женщина умерла. Тогда онъ ухитрился познакомиться съ докторомъ Бошанъ и склонилъ этого человѣка, измученнаго угрызеніями совѣсти, открыть всю правду; онъ получилъ отъ него письменное заявленіе, въ которомъ говорилось, что Граньонъ показывалъ присяжнымъ подложную исповѣдь рабочаго, сочиненную сестрой милосердія, въ которой тотъ признавался, будто бы сдѣлалъ одному учителю въ Мальбуа фальшивый штемпель школы братьевъ. Докторъ Бошанъ удостовѣрялъ, что этотъ именно документъ склонилъ его и другихъ присяжныхъ обвинить Симона, котораго, по ходу судебнаго процесса, они готовы были оправдать.