Истина

— Нет, сегодня я работаю в тетином магазине на Роуд-стрит, так что… — это еще одна причина того, что я не хочу заявляться домой, и напоминать тете о нашем разговоре, где она снова думает, что мои галлюцинации, это состояние шока.

— О, — Иэн в смятении кивнул. — Тогда это будет даже проще, чем я думал. Я приду к тебе в магазин к семи часам, если ты не против.

— Конечно. — Я все еще не была уверена, что чувствую по поводу предстоящего вечера с Иэном.

Прозвенел звонок, и Иэн пропустил меня в класс.

Я резко обернулась:

— Это же не касается Эшли, верно?

Тут парень рассмеялся:

— Нет, это не имеет никакого отношения к Эшли.

Хорошо хоть так.

* * *

Все слишком странно — этот вывод я смогла сформулировать за те несколько часов, что я провела в магазине тети Энн. Во-первых, я убедилась в связи Серены и Кэри Хейла — они точно вместе, потому что как только в школу проникла Серена со своими непонятными намерениями, тут же, объявился Кэри Хейл. Во-вторых, Серена настойчиво намекнула на то, что в той ночи — 25 декабря, и в случае с аварией 2 ноября не все так просто, как мне кажется. Теперь, я схватилась за эту соломинку, потому что ко всему прочему, Кэри Хейл подбросил мне подозрений, сказав, что я должна держаться от Серены подальше — все это означает, что она знает, и скажет мне что-то важное, чего он категорически не хочет.

Это все сводит меня с ума. Эти неверные догадки, странные объяснения, и домыслы… я ненавижу их.

Я путаюсь, от неясного поведения этих людей. Кэри очень странно повел себя, вновь делая вид, что хочет защитить меня от какой-то воображаемой беды, забыв упомянуть что единственный, кого мне стоит опасаться — это он сам. Я не могу позволить себе снова поверить ему — я уже сделала один раз такую ошибку. Если это случится снова, мне придется убить себя, потому что я не смогу жить без ненависти к себе. И может быть, я действительно должна оставить Кэри Хейла в покое, потому что, за тот краткий миг, что мы провели в чулане, мои чувства, запертые глубоко внутри, снова дали о себе знать. Это хуже, чем можно себе вообразить, потому что этот человек не может быть тем, кого я могу любить, не считаясь при этом сумасшедшей.

Эти мысли были со мной, когда я протирала пыль на своем столе, когда просматривала книги, и даже когда решила одеть свитер, потому что в магазине внезапно стало холодно.

Я совершенно не кстати, вспомнила как Кэри Хейл прикоснулся ко мне в чулане. Он был горячим, даже несмотря на то, что я ненавижу его.

Что со мной такое, черт возьми?! Почему я не могу выбросить из головы образ милого парня, который приносил мне шоколадки со своих свиданий, который накрывал меня ночью, после того как я засыпала на наших с ним репетиторских занятиях? Неужели это все было игрой, а настоящий Кэри Хейл — тот, кого я увидела сегодня — холодный, расчетливый парень, с коварной усмешкой. Парень, который полностью уверен, что он — зло, что он хотел убить меня.

Но… тогда зачем он сказал, что не сможет защитить меня?

Я стукнулась головой о шкаф, чтобы прогнать эти идиотские, ненужные мысли из своей головы, а когда открыла глаза на секунду все показалось черным — у меня иногда случается такое — когда я долго стою с закрытыми глазами, а затем, смотрю на свет. Чернота рассосалась, и я увидела девушку, глядящую на меня, словно на сумасшедшую.

— Я задремала, — сказала я, кивая на шкаф. Она с сомнением улыбнулась, и протянула мне роман Стивена Кинга, попросив завернуть. Я вручила девушке чек, и пакет, и она ушла. Я плюхнулась на стул.

Глаза слипались, и я подперла щеку рукой, чтобы не заснуть. Я не могла позволить себе этого, и точно не здесь, в тетином магазине. Что, если у меня случится приступ, и кто-нибудь из ее знакомых доложит, что я вела себя странно, например, кричала во сне, или ходила?

Свет мигнул, но тут же восстановился.

Мои мысли разбежались, и осталась лишь одна:

Только не опять.

Я вскинула голову к потолку, и свет снова погас.

Что это? Очередные галлюцинации?

Сейчас с полок начнут вылетать книги?

Я потянулась за телефоном, и через несколько секунд включила фонарик.

Я посветила им перед собой, и увидела кого-то напротив прилавка.

Я вскрикнула, отталкиваясь на стуле назад, и откатываясь к стене.

Загорелся свет.

Это была она. Стояла прямо передо мной.

Ева Норвуд.

Глаза были огромными, темно-синими, практически такого же цвета, как и круги под ними. Если бы я ее не знала, я бы решила, что она подсела на наркотики. Стоп, а ведь я ее не знаю.

Что она здесь делает? Для чего она пришла? Чтобы навредить мне? Она реальная?

Я должна позвонить в полицию.

Ева разлепила свои бледные, потрескавшиеся губы, и заговорила:

— Почему ты все еще здесь?

От ее голоса меня передернуло. Она еще одна причина тому, почему я стала такой какая есть сейчас — подозрительной, больной, сумасшедшей.

— Что ты имеешь в виду? — Мой голос не дрожал, что было пропорционально моему напряженному состоянию, и внутренностям.

Я не видела ее более года. Она поразительно изменилась, как, впрочем, и все мы.