Истина

Филипп взял мое лицо в свои руки, посмотрел мне в глаза.

– Клянусь, я никогда и никуда не отправлю нашего ребенка. Скорее в аду наступит стужа. Даю тебе слово.

Он дал слово, и я поверила. Конечно, мой муж совершал ошибки, кто их не совершает, но в одном на него можно было полагаться: если он что-то обещал, то слово свое держал непременно.

Я подумала о Мирко, с которым так бессердечно поступила.

Подумала о Лео, который ночевал у чужих людей, – только потому, что его предполагаемый отец посоветовал его куда-нибудь отвести. Только потому, что я, идиотка, беспрекословно ему подчинилась. Уже тогда следовало бы обо всем догадаться. И с самого начала слушаться своего сердца, с самого начала потребовать фотографию Филиппа, телефонного разговора по скайпу. Проклятие.

Я не улавливала между событиями никакой связи. Но твердо решила разобраться. Все пути вели к Филиппу. Может, я изначально действовала неверно. Через несколько часов, когда начнется день, я свяжусь с полицией, с Министерством иностранных дел и постараюсь выведать от них как можно больше о похищении Филиппа. Я до сих пор знала слишком мало. Заведенная мною папка практически не содержала никакой информации, которая позволила бы продвинуться дальше. Но, тем не менее, я схватила ее, положила на письменный стол. Включила ноутбук, открыла «Word» и стала записывать немногие факты, известные мне и казавшиеся более или менее бесспорными.

2008 год: Филипп отправляется по работе в Южную Америку.

Он планирует пробыть там пять дней.

Филипп часто летал в Колумбию по делам.

Обычные, рутинные поездки.

Мы прощаемся на пороге дома.

Он обещает каждый день посылать весточку, как делал это всегда.

Примерно через сутки от Филиппа приходит смс-сообщение, из которого следует, что он приземлился, и все в порядке.

С тех пор я больше не получала от него никаких известий.

Филипп отправился один – как сказал сотрудник, сопровождавший его в Колумбию, тот самый, кто видел его последним – на переговоры с потенциальным инвестором.

В лобби отеля-люкс в Боготе, где была назначена встреча, он так никогда и не появился.

Его след теряется между отелем, где он жил, и отелем, где жил его деловой партнер.

Ничто не наводило на мысль о похищении, хотя похищение нельзя исключать, когда речь идет о таких состоятельных людях, как Филипп.

Никакого письменного заявления, никого, кто признавался бы в совершенном преступлении.

Никто никогда не требовал выкупа.

Не было ни единой наводки. Ничего.

А потом, семь лет спустя, почти день в день, появляется некий человек и утверждает, что он Филипп. И мне преподносят – если рассуждать трезво – всю эту совершенно неслыханную чушь. Дескать, Филипп был якобы похищен в Колумбии. Содержался в лагере для военнопленных – и подобные случаи, увы, нередки, – таким способом местная герилья пытается собрать деньги на свои политические цели. Судя по всему, при первой попытке затребовать выкуп что-то пошло не так, а на новую попытку похитители не отважились. Почему – точно никто не знает, но если обратиться к конфиденциальным источникам или копнуть еще где-то, то обязательно выяснится. И, тем не менее, с пленниками не расправились, похитители просто выжидали. Все эти долгие годы. А потом, по прошествии семи лет, их вдруг освобождают и при этом выясняется, что один из почти дюжины заложников, находившихся в лагере, есть не кто иной, как Филипп Петерсен?

Я оглядела комнату, нашла сумочку, открыла и стала судорожно копаться, ища мобильник. Иоганн, думала я. Черт побери, его надо найти наконец, – и во что бы то ни стало. У него есть влияние, Иоганн поможет разоблачить обманщика и избавить меня от него. Иоганна никто не осмелится назвать выжившим из ума. Я сняла блокировку кнопок и, посмотрев на дисплей, пришла в ужас. Тридцать восемь звонков. Один от Мириам и тридцать семь от абонента с засекреченным номером. Нахмурив лоб, я уже собралась проверить, нет ли сообщений на автоответчике, как вдруг мобильник в моей руке затрезвонил. Сейчас полночь. Этого номера почти никто не знал.

Я нажала кнопку приема.

– Алло?

Тишина. Но я чувствовала: там кто-то есть. Я выжидала. Я ощущала его дыхание. Потом трубку положили.

Я бросила мобильник на кровать, как будто тот мог укусить. Что все это значит? Закрыла на секунду глаза. Снова заставила себя взять телефон и набрать Иоганна. Долго ждала, прислушиваясь к тому, как колотится в груди исполненное надежды сердце, – увы, мне опять не повезло. Я разъединилась. Набрала номер автоответчика – ничего. Решила заодно проверить почту, – с этим я всегда тянула – открыла входящие письма. Рассылку, рекламу, мейл от директора школы с информацией о новом учебном годе и письмо от Мирко. «Без темы» зависло оно в папке и с упреком на меня смотрело. Я вышла из программы. Проверила смс-сообщения и нашла три непрочитанных сообщения от Мириам.

В ту же секунду пульс учащенно забился, надеюсь, с Лео ничего не случилось. Я открыла первое сообщение, отправленное в 20:30.

Дорогая, ничего страшного, но прошу тебя, перезвони! Мири.