Истина

Этот человек ушел из ее жизни, а следовательно, не заслуживал ни слез, ни жалости. Она всем говорила, что с бывшим мужем у них не было взаимопонимания. Не догадываясь, что взаимопонимание — не слова, а действие.

Но сейчас она об этом не думала. Она подошла к шкафу и перебрала платья. Панихида, конечно, будет в ЦДЛ, поэтому необходимо красивое черное платье. А вот черного как раз и не было. Нужно звонить Стелле, ей привозят для продажи фирменные тряпки. Конечно, жалко выкидывать четыре сотни за платье, которое наденешь один раз. Жалко. Нужно одолжить у подруг. Не может же она прийти на похороны бог знает в чем.

Но сначала необходимо позвонить Сергею. Алла посмотрела на часы: двенадцать, наверняка он обедает. Она набрала номер ресторана в Теплом Стане. Там обедают все солидные люди. Телефон долго не отвечал. Потом в трубке послышался гортанный голос:

— Слушаю.

— Это ты, Гурам?

— Я.

— Это Алла.

— Слушай, какой подарок, клянусь честным словом, приезжай, дорогая.

— Не могу, Гурамчик. Сережа у тебя?

— Что ты звонишь: Сережа, да Сережа! Слушай, я же тоже мужчина. Нафарширован прилично. Когда мне позвонишь?

— Скоро, Гурамчик, скоро.

— Тогда сейчас позову.

Сергей подошел к телефону минут через пять.

— Здравствуйте, — нараспев произнес он.

— Сережа, немедленно приезжай.

— А что случилось?

— Игорь умер.

Сергей помолчал некоторое время, потом сказал:

— Жди.

Он вышел из кабинета администратора и мимо кухни прошел в небольшой зал. Там сидели еще двое.

— Ну что? — усмехнулся золотозубо Виктор Константинович. — Соскучилась твоя…

Он поковырял в зубах спичкой:

— Не тот шашлык дал Гурам, не тот.

Он был здесь старшим и по возрасту и по чину. Некий генерал, командующий одним из направлений дела, в котором крутился Сергей Пронин. Второй был совсем молодой парнишка, только что впущенный в дело и поэтому еще жадный и нахальный.

— Ты чего, Серж, такой задумчивый? — спросил он.

— Умер муж Аллы.

— Что ты говоришь? — радостно ахнул Виктор Константинович.

— Вот это повезло.

— Не понял. — Сергей разрезал шашлык.

— Дурак. Теперь ты женишься на вдове известного писателя и твои деньги автоматом станут наследством, а не левыми. Теперь у тебя все доходы трудовые. Это хорошо. Гурам!

Лицо администратора просунулось в дверь.

— Еще бутылку коньяка.

— А может, хватит, — неуверенно сказал Сергей.

— Нет, не хватит. Такое дело требует осмысления.

— Что ты имеешь в виду?

— А то, что мы на имя твоей Аллы можем теперь официально положить часть денег.

— Сколько?

— Поначалу немного, тысяч пятьдесят. Потом добавим.

— Ты думаешь, ее муж столько зарабатывал?

— А ты сможешь доказать обратное?

— Не знаю.

— А я знаю. Жена писателя. Книги, фильмы. Деньги дома держала, потом продала украшения, которые он ей дарил. Кто связываться будет? Повезло тебе, Сережа, ты нынче лицо официальное — муж богатой женщины. Кстати, отчего он умер?

— Она не сказала.

— Да, впрочем, какая разница.

— Знаешь, — тихо сказал Сергей, — она так спокойно говорила, будто он ей не муж, а так, малознакомый человек.

— Так она же известная стерва. Акула. Ты смотри, выпотрошит тебя.

— Меня? — Сережа усмехнулся.

И Виктор Константинович понял, что его не выпотрошишь. Третий не вмешивался в разговор, он жадно ел и пил, думая о пачке денег, которую ему передали. Если там две тысячи, тогда он сможет завтра купить восьмую модель «Жигулей». Только это занимало его сегодня. Он ждал момента, когда останется один и со сладостным восторгом пересчитает деньги.

— Мы тут с Сашей покукуем, а ты поезжай, — сказал Виктор Константинович, — неудобно, надо утешить.

Он захохотал, золотозубый рот вспыхнул в свете тусклой электрической лампы.

Сергей допил боржоми и встал.

— Я поехал.

Когда Сергей позвонил, Алла варила кофе. Она открыла ему дверь, соблазнительно доступная и красивая, и Сергей на время забыл о разговоре в ресторане.

Он притянул ее к себе, так они и вошли в комнату.

— Подожди… Ну подожди… — шептала Алла, — дай раздеться…

Ее возбуждал этот человек, его сила и страсть. И она сама заражалась ею.

Потом они лежали и курили.

— Ой, — Алла вскочила, — кофе убежал.

— Ничего, заваришь новый.

Сергей любовался ее прекрасной фигурой. Бывает же все так красиво. Эта женщина напоминала ему по законченности форм дорогой красивый автомобиль. И снова зазвонил телефон.

— Да… Бурмина… Да, есть… Видите ли, муж давно уже сложил архив… Да… Он в двух сумках… Нет, я сейчас не могу. Не могу… Хорошо. Через десять минут.

— Что там?

— Да из Союза писателей, хлам этот бумажный забрать хотят.

— Какой хлам?

— Да архив Игоря.

— А может, он денег стоит? — насторожился Сергей.

— Ты в своем уме? Каких денег?

— Но после смерти писателя его заметки всякие печатаются. Так?

— Печатаются. Для этого и есть комиссия по литнаследству. В нее, кстати, обязательно входит жена. Они бумажки эти разбирают и готовят к печати, а вдова деньги получает. Отдай, Сережа.

— Кому?

— Да он попросил, чтобы я выставила сумки на площадку.

Сергей натянул брюки и, шлепая босыми ногами по полу, вытащил к дверям сумки. Приоткрыл дверь и выставил их на лестницу.

Интересно, кто же возьмет их. Он наклонился к глазку.