Истина где-то рядом

Он снова произнес это загадочное слово «них». Не правда ли, это придавало любой теме определенную остроту. Всегда, когда происходит что-то ужасное и необъяснимое с точки зрения здравого смысла, всегда появляются «они». Это слово всегда символизирует некую безликую и абстрактную темную сторону, олицетворять которую может кто угодно. В термин «они» каждый вкладывает что-то свое, зачастую собственную паранойю. Но почти всегда этот термин подразумевает какую-то теневую тайную организацию, стремящуюся к безграничной власти над родом человеческим, а быть может, и вовсе стереть его с лица Земли. Одним словом, «они» – это всегда враги народа, государства или вовсе всего рода человеческого.

Ответ Макеева был так прост, что Данила на мгновение даже испытал растерянность.

– Я доверяю вам, – сказал раненый.

Как же это наивно и беспомощно звучало.

– Как же вы можете мне доверять, когда не знаете ни моих целей, ни моих стремлений?

– Вы моя единственная надежда.

Данила почувствовал жалость к раненому. Либо он настолько чувствует себя обреченным, что готов передать ценный материал первому встречному, либо… Либо что? Это вообще походило на акт отчаяния. Чисто человечным поступком было бы сейчас успокоить раненого, заверив, что Данила непременно исполнит его просьбу, и передаст флэшку кому нужно. Но у Данилы почему-то не поворачивался язык сказать так. Может, он не хотел обманывать умирающего, не хотел воспользоваться его заблуждением, его наивностью. Он открыл было рот, чтобы так и сказать, но вместо этого произнес:

– Вам нужен врач.

Олег Макеев повернул голову к сидящему рядом мужчине, и что-то спросил его по-арабски. Последовал довольно длинный ответ, который, видимо, удовлетворил Макеева.

– «Скорая» уже едет. Давай уходи отсюда. Спрячь флэшку, и никому ее не показывай.

– Я поеду с вами, – заявил Данила. – Я должен убедиться в том, что с вами все будет в порядке.

– Нас не должны видеть вместе. Никто не должен догадаться, что флэшка у вас. Уходите, быстрее. – Макеев снова перешел на «вы», возможно, сам этого не заметив. – Вы и так провели со мной слишком много времени. За мной следили. Если они напали на мой след… Одним словом, бегите, скрывайтесь.

Он посмотрел на женщину, приведшую Данилу, и что-то сказал ей. Та кивнула.

– Идите, она вас выведет.

Беркутов машинальным движением сунул флэшку в карман брюк, и повернулся к женщине. Та повела его к выходу. Он вышел, даже не попрощавшись с раненым. Слишком был потрясен случившимся.

Проводница вывела Данилу на улицу, и молча поспешила обратно. Беркутов остался посреди улицы. Небо уже темнело, и скоро должна была наступить темнота. А оказаться одному в темноте посреди сирийских трущоб совершенно не улыбалось Даниле.

Но и взять вот так просто и уйти он теперь тоже не мог. Его беспокоила судьба Олега Макеева. Как бы там ни было, но он должен убедиться в том, что с ним все будет в порядке. Пока он не увидит, как сюда прибудет «скорая» он никуда не уйдет.

Макеев утверждал, что за ним следили. Если это правда, то вполне возможно, что слежка теперь установится и за Данилой. Макеев, отдав ему флэшку, как бы передал ему эстафету, и теперь охота, если она действительно ведется, будет идти за ним.

Данила осторожно огляделся по сторонам, но в надвигающемся сумраке не смог никого увидеть. Однако это не значило, что слежки не ведется. Если здесь действуют профессионалы, то было бы, мягко говоря, наивным суметь увидеть их.

Беркутов укрылся между двумя зданиями, стараясь держаться в тени. Это было рискованно, так как именно там его и могла поджидать засада. Темнота, тени и сумрак были не его друзья, и больше всего Даниле сейчас хотелось броситься наутек, подальше от этого места. Но он не мог оставить своего соотечественника и коллегу на произвол судьбы, хотя именно эти обстоятельства его всегда меньше всего волновали. Что ему до соотечественника, когда люди в его родной стране живут по принципу «человек человеку волк». А то, что Макеев корреспондент, означало, не более, не менее, как то, что этот человек был его конкурентом, а значит, недругом.

Но может, именно то обстоятельство, что он находился на чужбине, среди тех, кто ненавидел его страну и его народ, в корне меняло все дело. Как бы там ни было, но мысль о раненом корреспонденте не давала ему покоя.

Тьма быстро сгущалась, и вскоре послышался вой сирены. Это могла быть «скорая помощь», но с таким же успехом могла оказаться и полиция или военные.

На улице показалась машина с мигалками, и Данила увидел, что это действительно была «скорая помощь». Она въехала в трущобы, и Беркутов украдкой последовал за ней. Ему необходимо было удостовериться в том, что карета прибыла по адресу.