Истина лейтенанта Соколова: Избранное

Смотря на расходящихся сотрудников, оперативник задумался: всё это усиление нарядов не даёт действенных результатов, нет, что-то здесь не так! Но что именно? Опер хмурился, размышляя. Весь круг знакомых и близких убиенных потеряшек проверен и перепроверен не по одному разу, но зверь продолжает убивать, значит где-то был прокол, допущена непростительная служебная ошибка! Зачем начальник дал команду о том, чтобы не проверять транспорт руководства, зачем?

Как виделось розыскнику, проверять необходимо было всех, чтобы отмести любые подозрения от кого либо. И ещё понимал Куликов, ясно так понимал, что маньяк может продолжить свои злодеяния, а место, где он мог ночью появиться наверняка со своей очередной жертвой, и был заброшенный пустырь, на котором, увы, не догадались выставить полицейскую засаду.

Приняв своё решение, получив в дежурной части закреплённый за ним «АКС-74у» – автомат Калашникова десантного типа со складывающимся прикладом и укороченным стволом, и не уведомив о своих действиях абсолютно никого, оставив свою служебную машину с мигалкой своей жене, за которую он боялся и переживал, Куликов на своей личной машине выехал в район пустыря. Уже по наступающей тьме вечера, он приехал к месту своей ночной засады. Как следует замаскировав свою «девятку», оперативник с автоматом занял огневую позицию недалеко от разлапистой ели, где зверь расправлялся с телами своих жертв.

Несмотря на майское тепло, залёгшему в кустах капитану, было как-то неуютно и холодно. Какой-то тянущий, зыбкий, колючий страх охватывал нашего оперативника. Где-то пронзительно вскрикнула вечерняя птица, совсем близко от него вроде бы хрустнула ветка. Опер напряжённо вглядывался в стремительно наступающую мглу.

Нет никого, показалось. Куликов с облегчением вздохнул, пытаясь успокоить сердце, едва ли не выпрыгивавшее из груди отважного полицейского.

Над пустырём зависла звенящая и пронзительная кладбищенская тишина…

На город стремительно наползал очередной вечер, подгоняющий за собой кошмар новой тревожной ночи. Весь город Согдинск, пропитанный флюидами панического страха, жил в ощущении абсолютного ужаса и понимания, что для кого-то из сограждан завтрашний день может не наступить никогда.

Улицы города обезлюдели: даже днём, при свете заботливо улыбающегося солнца, согдинцы боялись отправить в школу своих детей. А по вечерам, поддерживая негласно введённый комендантский час, по улицам расхаживали, охраняя покой граждан, усиленные вооружённые патрули полиции, которые бдительно проверяли документы у всех незнакомых граждан и досматривали все проезжающие автомашины.

…На смотрящего в своё отражение в зеркале, как обычно, смотрел дикий зверь, почувствовавший вновь неодолимую жажду крови.

В сгущающейся темноте чудовище привычно село за руль автомашины и поехало по ночным улицам города, выискивая очередную жертву.

Но улицы города встретили зверя пугающей пустотой: абсолютно никого в тиши замершего в испуге городка не было, за исключением то и дело попадавшихся на глаза усиленных нарядов полиции. Зверь разочарованно развернул свою машину – никого!

Под его ногами, также как и он, жаждал крови заточенный топор. Внезапно чудовище улыбнулось: в одном из частных домов его призывно манил, как бабочку на огонь, включённый электрический свет. Зверь, тормознув машину и спрятав в одежде топор и спицу, кровожадно улыбнувшись, пошёл на так зазывно манящий свет.

Находящийся у себя дома с семьёй пенсионер Турков Иван Станиславович, смотрел по телевизору увлекательный боевик. Было уже поздно. Жена посапывала на кровати, видя уже второй сон. В детской комнате на своих кроватках спали двое малолетних внучат, а у печки добродушно мурлыкала кошка Дуся. В уличные двери внезапно кто-то коротко постучал.

– Иду, иду, – кряхтя, поднялся старик Турков.

При этом старый пенсионер был отнюдь не дурак, и тревожные известия о местном маньяке конечно же знал. Поэтому, старый охотник взял заботливо приготовленное и стоящее у телевизора двуствольное охотничье ружьё, снаряжённое убойной картечью, и пошёл открывать дверь.

Открыв двери с ружьём наизготовку и увидев зверя, удивился: – А, это вы? Не ожидал вас…

При этом отложил в извинительном жесте своё ружьё в сторону, приглашая зверя зайти в дом. Заходя в дом, кипя жаждой крови и предвкушая наслаждение самим фактом убийства, зверь безжалостно вогнал прямо в сердце старика спицу, моментально лишая его жизни, и, ухмыльнувшись в кровожадном оскале, прошёл в жилую комнату.

Увидев спящую жену Гуркова, чудовище, улыбаясь томной сладострастной улыбкой, вогнало ей спицу в сердце. Бедная женщина умерла прямо во сне.

Завидев спящих, как ангелочки, внуков пенсионеров Турковых, зверь довольно ухмыльнулся, доставая заточенный топор.