Истина любви

Лайза лишь пожала плечами. Вести его дальше по этой дорожке было слишком опасно — во всяком случае, для нее.

Последовала короткая пауза. Взгляд Харриса был непроницаем, улыбка — откровенно хищной.

— Что означает: вам прекрасно известно, что я имею в виду, но вы предпочитаете притворяться, что ничего не понимаете, — наконец заявил он уже без улыбки. — И это, как я уже говорил, меня поражает.

Лайза облегченно вздохнула. Быть может, теперь он оставит эту скользкую тему и прекратит ее прощупывать? Как бы не так!

— Стало быть, вы так и не спросите, что означал тот потрясающий спектакль? — задумчиво протянул Харрис. — А зря. Вопрос довольно разумный. И совершенно логичный.

— Это меня не касается! — выпалила Лайза, когда он замолчал. И тут же захлопнула рот и уставилась на бренные останки своего мороженого, жалея, что ее язык не примерз навеки, чтобы больше не произнести ни слова.

Темная бровь взлетела вверх в явно насмешливом удивлении, в янтарных глазах вспыхнул странный огонь.

— Если бы Марион не была в таком мирном расположении духа, вас бы это коснулось, — сообщил Харрис, имя он выплюнул, как касторку. — Она прославилась тем, что закатила несколько довольно гадких сцен, к немалому смущению всех участников — за исключением, естественно, ее самой. Не думаю, что ее саму хоть что-то способно смутить.

— Но все это не имеет ко мне никакого отношения, — повторила Лайза, по-настоящему растерявшись. Ведь дело касалось только Харриса и рыжеволосой красотки, и, не будь здесь ее, Лайзы, это бы мало что изменило. Или тот прощальный свирепый взгляд предназначался и ей? Но если так, то с какой стати?

— Марион крупно повезло, что она догадалась не устраивать сцену сегодня, — свирепо прорычал Харрис, отвечая скорее самому себе, чем сидящей напротив него девушке.

Последовавшее за этими словами молчание было гуще мороженого. И холоднее. К счастью, оно длилось недолго — Лайза позаботилась об этом.

— Ну, хорошо, сдаюсь, — произнесла она, бросив сердитый взгляд на спутника. — Так и быть, поучаствую в ваших играх. Итак, кто была эта дама и что вообще происходит?

Харрис улыбнулся, но в его улыбке не было теплоты, а когда он заговорил, то попытка пошутить обернулась довольно мрачным юмором.

— Что ж, я не собираюсь говорить: «Это была не дама, а моя жена», можете быть уверены. Хотя должен отметить, что первая часть фразы недалека от истины. Просто я рад, что Марион не стала устраивать очередного представления… в вашу честь.

— Представления? Я что-то не понимаю…

— Тем лучше, — ответил Харрис с коротким смешком, на этот раз, к удивлению девушки, настоящим. — Скажем так, в последнюю нашу встречу в общественном месте Марион закатила грандиозный скандал, поставивший в крайне неловкое положение и меня, и мою спутницу. Я даже вообразить не могу, как вы будете выглядеть, когда вам на голову наденут вазочку с мороженым, и полагаю, самой вам этого бы тоже не хотелось пережить.

— Вы что, меня пугаете? Знаете, мне трудно поверить, что вы миритесь с таким безобразием, — отозвалась Лайза, почти не задумываясь, однако, немного поразмыслив и услышав ответ, тут же согласилась с Харрисом.

— А что я, по-вашему, должен делать? Добавить ей радости, потребовав возмещения ущерба, или закатить ответную сцену? — Он пожал плечами. — Обычно я стараюсь просто избегать ее, но удача иногда отворачивается от меня — вот как сегодня.

Он снова пожал плечами, стараясь, чтобы это выглядело непринужденно.

— Марион, — Лайза снова отметила, что Джек словно выплюнул это имя, — не всегда отдает себе отчет в своих поступках. Ее следовало бы скорее пожалеть, а не осуждать. Но порою, черт побери, это очень трудно сделать.

— Вы хотите сказать, что она, — Лайза не могла заставить себя произнести слово «сумасшедшая», — не в себе?

— Для этого существует соответствующий медицинский термин, — ответил Харрис. — Нечто среднее между маниакальной депрессией и одержимостью. Когда она проходит курс лечения, для нее мир встает на свое место, и Марион может быть очень приятной, по крайней мере, меня в этом пытаются убедить. Но в остальное время…

— Сегодня как раз было «остальное время»? То есть я хочу сказать…

— «Остальное время» для нее — это я. Во всяком случае, я для нее словно красная тряпка для быка, — заметил Харрис. — Сегодня все обошлось, наверное, потому, что рядом был мальчик. Как бы там ни было, она прекрасная мать, но мне это опять же известно с чужих слов. — И он тряхнул головой, словно стараясь стряхнуть неприятные воспоминания, как капли воды с волос. — Послушайте, давайте на этом закончим, хорошо? Это долгая, сложная и довольно утомительная история — она не годится ни для застольной беседы, ни для прелюдии перед театром. Мы ведь сегодня собрались смотреть комедию, а не мелодраму.

Что ж, подумала Лайза, это объясняет все и ничего. Кто такая эта Марион, что он не может даже имя ее произнести без отвращения? И этот малыш, так похожий на Харриса.

— Но почему? — Лайза прикусила язык, мысленно обругав себя за глупость. Ей не надо ничего знать, она ничего знать не хочет… Но это было неправдой.