Истина. Осень в Сокольниках. Место преступления - Москва

– Сергеев, немедленно, слышите, немедленно оформить командировочное предписание и проездные документы майору Наумову и капитану Прохорову. Что?.. Да, я недоволен. Некоторые наши сопутствующие службы долго раскачиваются. Запомните, товарищ полковник, не уголовный розыск для ХОЗУ, а ХОЗУ для уголовного розыска. У меня все.

Летите, Наумов. Не простое дело вы подняли. Слушайте, как интересно обозначена квартира в Гродно! Город небольшой, найдете. И помните, что приезд такого человека, как писатель Бурмин, не остался незамеченным. Он там наверняка и в обкоме партии был, и с ветеранами встречался, и с коллегами. Заразил меня, Наумов, этим делом. Прямо сейчас позвоню начальнику Гродненского УВД, благо знаю его лично. Все свободны. А вы, товарищ полковник, останьтесь.

Наумов вышел из кабинета, несколько минут постоял в приемной, потом достал платок, вытер лицо. Секретарь начальника сочувственно посмотрела на него. Она искренне жалела всех, особенно молодых, кого генерал вызывал для не совсем приятной беседы.

В коридоре Наумова окликнул начальник политотдела:

– Майор Наумов!

– Слушаю, товарищ полковник.

Олег очень уважал этого невысокого, подвижного человека. Все управление ценило его за энергию, удивительное умение помочь в трудную минуту, за оперативные знания. Прежде чем стать политработником, полковник Шишканов много лет работал следователем в районе.

– Мне тут из Союза писателей звонили по делу Бурмина. Тебе не нужна помощь?

– Товарищ полковник, пока все идет по плану.

– Хорошо, если что, заходи, не стесняйся.

А Наумов и не постеснялся бы зайти. Для него начальник политотдела был не просто полковником, а старшим товарищем.

Они попрощались, и Олег понял, что дело теперь взято на особый контроль.

Прохоров ждал его в комнате. Он тоже был в форме, на стуле лежал кейс.

– Тут, знаешь, просто парад, – сказал он, – финансисты прямо сюда все документы принесли. Пошли деньги получать.

И началось то, что именуется обычно предотъездной суматохой. За час сделав все дела, выяснили, что прямой самолет на Гродно летает через день.

Сегодня рейса не было. Решили лететь с пересадкой через Минск. Но тут вошел Леня Сытин и со свойственным молодости рационализмом подсчитал, что лучше ехать поездом, все равно приедешь раньше.

Предложение было принято с восторгом. Позвонили на Белорусский вокзал коллегам, те твердо обещали помочь. Только сели, закурили, как позвонил дежурный по управлению и потребовал Наумова к телефону. Олег взял трубку. Прислушался к далекому шороху.

– Наумов.

– Олег Сергеевич, это подполковник Масельский из Гродно. Мне поручили оказать вам помощь.

– Спасибо.

– У меня к вам вот какой вопрос: пока придет сообщение, не могли бы вы мне продиктовать приметы квартиры?

Олег по памяти пересказал абзац из повести Бурмина.

– Я думаю, к вашему приезду мы все уточним. Наши ребята отрабатывают контакты Бурмина. Жду, буду встречать. Вы, наверно, поездом?

– Да.

– Вот и хорошо. Встречу с новостями.

Вот что значит звонок начальника ГУВД. В Гродно сразу поняли – дело непростое, если генерал позвонил. А дело-то действительно непростое.

Леша подвез их к вокзалу, вынул из портфеля большой промасленный сверток.

– Это вам.

Судя по запаху, в бумагу было завернуто что-то очень вкусное.

– Берите, жена вам в дорогу пирожков напекла. Небось не догадались харч-то взять?

Прохоров и Олег честно признались, что даже не подумали об этом.

– Я же говорю, жениться надо. За собаку свою, Олег Сергеевич, не беспокойтесь. Я к вечеру заеду покормлю, погуляю с ней. Потом утром.

– Ты мой добрый гений, – сказал Олег, – спасибо, дружище.

На перроне их ждал Олег Сальников, заместитель начальника отделения уголовного розыска.

– Ребята, – он протянул билеты, – купейных не было. Пришлось брать СВ, гоните по девять рублей, зато поедете с комфортом.

А они даже обрадовались этому. Действительно, СВ очень удобно, и никто мешать не будет.

И тронулся поезд. Удивительное это ощущение, когда мимо окон начинает плыть перрон. В дороге совсем новая жизнь, совершенно не похожая на ту, которую ты вел до отъезда. Некое отдохновение от дел и забот. До завтрашнего утра им некуда было спешить, не звенел телефон, и была полная гарантия, что никто из знакомых не потревожит тебя. Хорошо ездить поездом.

Самолет стремителен. Ты выпиваешь чашку кофе в буфете аэропорта Внуково, а следующую – через час с небольшим в Таллине. В поезде же ты обрастаешь привычками и бытом.

Они пили чай с пирожками – спасибо Лешиной жене. И говорили о вещах приятных и необязательных.

Ах ты, дорога, дорога. Тряска колесная. Плывут мимо окон одевающиеся темнотой деревья, дома одинокие проскакивают. Стемнело, и уютная лампа зажглась в купе.

И тут Олега словно прорвало: он рассказал Прохорову о той ночи в Таллине, о Лене, о своей тоске по ней, об ожидании встречи.