Истина. Осень в Сокольниках. Место преступления - Москва

– Добрый день! Моя фамилия Орлов. Я договаривался с вами по телефону.

– Доктор биологических наук Суханова Надежда Павловна. Вы из милиции?

– Да.

– Проходите, товарищ Орлов.

– Меня зовут Вадим Николаевич, Надежда Павловна.

Они вошли в огромную, как показалось Вадиму, гостиную. Потом он понял, почему комната представилась ему такой большой. В ней почти не было мебели. Стол посередине, шесть стульев, низкий поставец для посуды у стены, старинные часы в углу. Они отбили полчаса, как будто здороваясь с ним. Звук их был мягок и ненавязчив. На стенах висело несколько картин русских мастеров, но кого именно, Вадим так и не узнал, он был не силен в живописи.

– Садитесь, Вадим Николаевич.

– Спасибо.

– Вы пришли по поводу Вали?

Она спросила именно Валю, а не сына. Спросила таким тоном, будто Суханов вот-вот войдет в эту комнату.

– Да, Надежда Павловна.

– Что вы хотите о нем узнать?

– Все.

– Это слишком неконкретно. Для чего это вам?

– Я смотрел дело по обвинению вашего сына, оно оставило у меня двойственное впечатление.

– Вы верите в виновность Вали?

– А вы?

– Я нет.

– Так почему же вы не подали ни одной кассационной жалобы?

– Валя запретил мне это делать.

– А почему?

– Он просто запретил.

– Надежда Павловна, я юрист, а наша наука, как ни странно, весьма точная. Ответьте мне, как попали к вашему сыну картины и иконы, украденные у академика Муравьева?

– Меня тогда не было в Москве. Я работала в нашем Новосибирском отделении. Сын ничего не сообщил мне о случившемся.

– Странно.

– Что странно?

– Да так, мысли вслух.

– Что вас еще интересует? – резко спросила Суханова.

– Откуда взялись дома семь тысяч?

– Это мои деньги, я оставила их Вале на машину. Вы мне поверите на слово или принести сберкнижку?

– Лучше сберкнижку:

Суханова встала, вышла в другую комнату. Через несколько минут она вернулась и протянула Вадиму сберкнижку.

– Не смущайтесь, смотрите, у нас честные деньги. Могу отчитаться перед вашей наукой за каждую копейку.

Вадим раскрыл книжку и сразу увидел в графе «расход» сумму семь тысяч. И число увидел, и год.

– Пойдемте, я покажу его комнату.

Они вышли в коридор, и хозяйка открыла одну из дверей. У Валентина Суханова была прекрасная светлая комната. Солнце врывалось в нее и сверкало на кубках и медалях, навалом лежавших и стоявших в застекленном стеллаже. Мебель здесь была под стать солнцу, светло-желтая, современная, легкая на вид и удобная. На стенах летели куда-то гоночные машины неведомых Орлову марок.

– Валя добрый, умный и светлый мальчик.

– Надежда Павловна, что случилось с вашим сыном год назад?

– Я знаю только одно: у него появилась женщина.

– Кто?

– Я не знаю ни ее имени, ни фамилии.

– Вы могли бы описать ее?

– Я видела ее один раз мельком у нашего дома. Она очень красивая.

– Я прошу вас, – сказал он, – вспомните еще что-нибудь.

– Он очень изменился тогда. Стал не свой. Валя очень полюбил ее.

– Он пишет вам?

– Да. И в каждом письме просит не подавать кассации.

– Вы ездили к нему?

– Да.

– Он очень изменился?

Суханова с удивлением взглянула на Вадима:

– Мой сын не может измениться ни при каких обстоятельствах – он мужчина.

– Если вы еще что-нибудь вспомните, позвоните мне по этому телефону. – Вадим положил на стол заранее написанные номера. – Второй – домашний, можете звонить даже ночью. Я подойду.

Открывая дверь, Суханова спросила его:

– Зачем вы приходили?

– За правдой, – ответил Вадим.

Кафтанов вернулся из райисполкома в прекрасном настроении. Три квартиры для сотрудников, остро нуждающихся в жилье, пробить все же удалось. Он просил пять. Но председатель исполкома, молодой, энергичный, бывший инженер– строитель, сказал ему:

– Андрей Петрович, я ведь не свои даю. Бери пока три, а две остальные твердо обещаю в следующем году.

– Обещаешь, Сергей Иванович? – лукаво спросил Кафтанов.

– Твоим обещаю.

– Смотри.

Они расстались довольные друг другом. Да и вообще Кафтанов рассчитывал максимум на два ордера, поэтому считал, что день сегодня задался. Он снял форменный китель, повесил его на плечики.

– Андрей Петрович, – раздался в селекторе голос секретаря, – к вам полковник Чигарин из Инспекции по личному составу.

Кафтанов надел китель и подошел к столу. Нажал кнопку:

– Просите.

Полковник Чигарин, немолодой, в ладно сидящей зеленой форме, с широкой планкой наградных колодок, на которой среди боевых орденов имелась и желто-черная ленточка медали «За победу над Германией», вошел в кабинет.

– Разрешите, товарищ генерал?

– Прошу. – Кафтанов тщетно пытался вспомнить имя– отчество полковника.

– Товарищ генерал. – Чигарин сел на стул. Сел, как положено, прямо, без лишней расслабленности, всегда помня, в чей кабинет он пришел, раскрыл папку. – Вот.

– Что?

– Два заявления на начальника отдела подполковника Орлова.

– Что же в них пишут?

– Первое – от некоего гражданина Тохадзе Арчила Викторовича. Он сигнализирует нам, что подполковник Орлов пригласил их в дом, вымогал взятку, а когда они ему отказали – вызвал наряд.

– Так, – задумчиво сказал Кафтанов. – Второе?