Истина. Осень в Сокольниках. Место преступления - Москва

– Так точно.

– Ну что ж, посмотрим этот гараж. Пошли, Корнеев. Корнеев пошел в сторону гаража, а Кафтанов на секунду задержался, взял Логунова за локоть:

– А тебе там делать нечего, Боря. Твое задание иное. Логунов молчал, ожидая, что скажет начальник.

– У тебя сейчас новая должность, вроде как адвокат.

– С единственным клиентом, товарищ генерал.

– Да, Борис, иди и помни, что есть люди в нашем управлении, в министерстве и, не скрою от тебя, на больших верхах – в Совмине и ЦК, которые только и ждут, чтобы Игорь прокололся, а значит, и все мы.

– Но ведь время-то совсем другое.

– Другое время будет тогда, когда появятся другие люди. А Громов и Кривенцов по сей день у власти. Только один теперь народный депутат, а другой в Политуправлении МВД. Так что о времени ты особо не говори.

– Понял.

– А раз понял, так действуй.

До чего же поганая работа ходить по квартирам, особенно в 22.30.

Одна дверь. Потом следующий этаж. И снова дверь. И вопросы одни и те же:

– Ваши окна выходят на детскую площадку. Вы ничего не видели?

И ответ стандартный:

– Нет.

– А выстрелы вы слышали?

– Да оставьте нас в покое!

Запуганы были люди. Слухами, нехваткой, демократией. Всем.

На шестом этаже в четырнадцатой квартире дверь открыл человек с лицом профессионального вояки из американских фильмов. Широченные плечи распирали зеленую майку, из кожаных шорт торчали мощные волосатые ноги.

На плече у него сидел попугай, который немедленно известил о том, что Кока хороший.

– Я из… – начал Логунов и тут увидел собаку. Она была скорее похожа на небольшого медведя. Громадная, почти белая, с черным пятном на груди.

– Не бойтесь, – сказал хозяин, – она вас не тронет без команды.

– Ну у вас и коллектив, – усмехнулся Логунов. – Вы, случайно, не из цирка?

– Нет, я из Академии наук. Так чем обязан?

– Я из милиции.

– По поводу стрельбы этой?

– Да.

– Заходите.

Логунов вошел в прихожую, стены которой были вместо обоев покрыты старинными географическими картами.

– Неужели настоящие? – поинтересовался Борис.

– Нет, если бы это были подлинники, я давно бы жил в особняке. Это обои.

В комнате неистовствовал телевизор, депутаты обсуждали очередную поправку к регламенту.

– Так вы слышали стрельбу?

– Более того, я наблюдал всю драку. Более того, я снял ее на видео.

– Вы спокойно снимали, когда четверо пытались убить одного?

– А вы видите в этом что-то необычное?

– Почему вы не позвонили в милицию?

– А вы уверены, что милиция приехала бы?

– Уверен.

– А я нет.

– Почему?

– А вы попробуйте сами. Вот поэтому у меня живет Джой.

Пес поднял громадную голову, внимательно посмотрел на хозяина.

– Простите. – Логунов покосился на собаку. – Вы чем занимаетесь?

– А это важно?

– Просто интересно.

– Я географ. Доктор наук. Еще есть вопросы?

– Вопросов нет, есть просьба.

– Догадываюсь. Кстати, моя фамилия Рыбин, зовут Олег Сергеевич.

– Майор Логунов Борис Николаевич.

– Вот и познакомились. Ну, начнем, благословясь.

Рыбин вставил в магнитофон кассету, щелкнул переключателем.

И в зыбком свете фонаря возникли пустырь и фигуры на нем. И они жили, двигались, словно танец некий ритуальный исполняли.

Картинка стала четче, и Логунов разглядел в руке одного нож, а у второго не то лом, не то прут. И словно в плохом кино, когда вместо каскадеров снимают артистов, не умеющих драться, началась схватка. Драка на экране была суматошной, словно замедленной. Но именно в этом и сквозила опасность.

– Вы мне дадите эту пленку?

Рыбин поглядел на Логунова, усмехнулся:

– А разве у меня есть выход?

– Пожалуй, нет. Наш сотрудник применил оружие, и его ждут большие неприятности.

– Значит, стрелять в бандитов нельзя?

– Выходит, что так.

– Кто же это придумал?

– Видимо, те, кто постоянно дискутирует под охраной КГБ. Давайте составим документ об изъятии кассеты.

– Берите так, – сказал Рыбин, – надеюсь, что вернете.

– Обязательно.

А гараж был пуст, правда, экспертам там нашлась работа. Отпечатки пальцев были везде: на замках, дверных ручках, банках, инструментах.

К Кафтанову подошел замначальника РУВД.

– Гараж принадлежит Борису Барулину. Кличка Боря Мясник. Живет рядом.

– Вот и хорошо, что недалеко. – Кафтанов достал сигарету. – Вы с Корнеевым и сходите к нему.

* * *

Серый остановил машину у проходного двора напротив театра Образцова.

– Идите домой, – скомандовал он напарникам, – и без моего звонка на улицу не показываться.

– И долго нам ждать? – спросил один в комбинезоне.

– Завтра из Москвы выкатитесь.

– Ладно.

Они вылезли из машины и скрылись в темноте двора.

Серый аккуратно отъехал, ему сегодня не нужны были неприятности с милицией.

Боря Мясник, в миру Борис Николаевич Барулин, скромный труженик торговли, что, впрочем, и определяла кличка, жил в соседнем доме.

В подъезде участковый посмотрел на перебинтованного Корнеева и сказал сочувственно:

– Эк они вас, товарищ подполковник, вы уж вторым заходите, а то народ перепугаете.

– Жалеешь?

– Кого?

– Да народ.

– Кляуз боюсь. Каждый день пишут, что я или хамлю, или пьяный. Одним словом, разгул демократии.

– А ты не пей да говори вежливо.

– Так у меня язва от службы этой, я уже три года не пью.