- Я заставлю тебя сделать это!
- Это что, для тебя игрушки? - спросил он, не оборачиваясь. Он шумно спустился по лестнице. Не знаю, куда он направлялся, но явно не на кухню. Я услышала странные звуки, и поняла - он открыл входную дверь, чтобы прогнать меня.
Я медленно пошла за ним, и пока спускалась, Кэри Хейл буравил меня ненавидящим взглядом.
- Ты что-то чувствуешь, верно? - вкрадчиво спросила я. - Я чувствую лишь боль. Боль, пожирающую меня изнутри, как яд. Расползающуюся по телу. Чувство вины, раскаяние, сожаление, недоверие к происходящему. Вот что я чувствую. - Я спустилась вниз, и подошла к нему. Он все еще держал дверь открытой. Солнце вставало на горизонте, небо казалось серо-розовым. Я не задержала на нем взгляд ни на секунду.
- Ты жив, а я мертва. Все, кого я люблю ушли. Мама, папа... - мои губы задрожали, а я хотела выглядеть рассудительной. - Алекс, Дженни... они все оставили меня... Ты был моим единственным утешением, стимулом жить. Когда ты говорил, что видишь, как изо всех сил я борюсь, пытаясь выжить, ты был прав. Я жила, потому что внутри меня теплились еще остатки каких-то негативных чувств, которые я могла подкармливать, возвращаясь к тем воспоминаниям о тебе, где ты меня похитил, где ты пытался меня убить... а теперь... - я захрипела, шумно выдохнула. Я выглядела жалкой сейчас, особенно от того, как давилась своими слезами. - Теперь у меня нет даже этого. Все, о чем я могу думать лишь то, что я сделала. Что ненавидела тебя все то время, истощала себя, и тебя, просто так. Только потому, что я не знала всей правды. Но теперь я знаю эту правду. Я знаю, что я натворила, и ты хочешь, чтобы я продолжала жить с этим? Чтобы я продолжала жить с чувством вины? Ты бы смог жить, зная, что забрал чью-то жизнь?
- Я жил, - мрачно констатировал Кэри Хейл. - Сотни лет жил, забирая жизни. И ты сможешь.
Я заревела. Его слова звучали словно приговор. Возможно, он не знал, как его слова ранят меня, а может он специально сделал это, чтобы я вернулась к реальности. Я вся сжалась, словно он всадил мне в сердце нож, и несколько раз повернул, чтобы рана кровоточила.
Я зарыдала сильнее, и Кэри отлепился от двери, и обнял меня. Прижал голову к своей груди, положил на макушку подбородок, и ласково погладил по волосам.
- Я ведь говорил, я хотел бы, чтобы ты никогда не встречала меня.
- Я бы хотела... - слезы оставляли разводы на его футболке, но он не двигался, и мне пришлось приложить усилия, чтобы отстраниться. - Я бы хотела, чтобы
- Я люблю тебя. И чтобы ты не сделала, это не изменится.
- Я убила тебя, разве этого мало?! Ты умер по моей вине!
Он отпустил меня, снова хмурясь:
- Это не была твоя вина, - Кэри с нежностью убрал с моих щек прилипшие волосы. - Ты была больна. В этом не было ничьей вины. Мы сыграли свои роли, которые были приписаны нам, мы сделали то, что должны были сделать, поэтому я никогда тебя не винил. Я люблю тебя.
Мне физически больно от того, что сейчас он пытается защитить меня перед самой собой, как-то оправдать, сделать что-то для меня. Этого не нужно.
Мне этого не нужно.
- Не плач, Энджел, пожалуйста... - простонал он, словно ему вдруг стало больно из-за меня.
- Тогда я... - из-за того, что нос был забит мне пришлось дышать ртом. - Тогда мне придется убить себя, ясно?
Я отстранилась от него, вскидывая голову. На его губах расплылась холодна улыбка. Левая бровь взлетела вверх, и он издевательски наклонился ко мне, скрестив руки:
- Можешь убивать себя хоть каждый день. Ты принадлежишь мне. Вскроешь вены, утопишься или повесишься, я буду там, и верну тебя, ясно?
***
Он выставил меня за дверь, и я села на веранде на ступеньках, положив голову на руки. Он не примет мою жертву, чтобы я не делала? Он действительно сказал это? Я умру, если с ним что-то случится. Как я смогу жить, потеряв еще кого-то, кого люблю? Как жить, теряя всех близких мне людей? Я больше не знаю, что мне делать. Во всем этом не было больше никакого смысла.
Я выпрямилась, и обернулась, глядя на дверь домика. Где Кэри Хейл сейчас? Стоит здесь, дожидаясь, когда я уйду? Или, может, он пошел наверх, раздраженный тем, что я все узнала, и что я теперь не слушаю его? Или может, он сидит в ожидании того, что я выполню свою угрозу?
Я ощущаю себя жалкой, ни на что не годной идиоткой. Сколько жестоких слов было сказано ему, сколько недоверия я направила в его сторону, с тех самых пор, как я встретила его. Вспомнила, как душа тянулась к нему, и я изо всех сопротивлялась этому порыву, желанию оказаться ближе. Я была против этого, и я почувствовала себя сейчас, как человек, который пытался воспротивиться чему-то естественному, чему-то, что должно было произойти. Как человек, который изо всех сил сопротивляется своей судьбе, зная, что выбора нет, что в любом случае, исход уже предначертан.
Мой конец предначертан.