Читаем Истина — страна без дорог (Заявление Дж. Кришнамурти о роспуске Ордена Звезды) полностью

Это совсем не героический подвиг, поскольку я не хочу последователей, и я так действительно думаю. В этот момент, когда вы отправляетесь за кем-то, вы теряете путь к Истине. Меня не волнует, обратите вы внимание на мои слова или нет. Я хочу сделать в мире определенную вещь, и я собираюсь ее сделать, сосредоточив на ней все силы. Меня заботит только одна существенная вещь — свобода человека. Я желаю освободить его от всех клеток, от всех страхов, не основывая какой-то религии или новой секты, новых теорий и философии. Естественно, вы спросите, почему я езжу по миру, постоянно ведя беседы. Скажу вам почему; совсем не потому что ищу последователей, совсем не потому, что стремлюсь создать группу избранных учеников. (Как же нравится людям отличаться от себе подобных, как бы смешны, абсурдны и тривиальны не были эти отличия! Я не хочу подогревать эту абсурдность). Нет у меня ни учеников, ни апостолов, ни на земле, ни в духовном царстве.

Ни деньги, ни жизнь в комфорте не привлекают меня. Если бы я искал комфорта, я бы не приезжал в лагерь и не жил в стране с промозглой погодой! Я говорю откровенно, поскольку хочу покончить с этим раз и навсегда. Я не хочу, чтобы эти ребяческие дискуссии повторялись из года в год.

Газетчик, который брал у меня интервью, полагал, что это грандиозное дело — распустить организацию со многими тысячами членов. Для него это грандиозно, поскольку он сказал: «А чем вы будете заниматься дальше, как будете жить? У вас не будет последователей, люди перестанут слушать вас». Если будет только пять человек, готовых слушать, лица которых обращены к вечности, это уже важно. Какой смысл иметь тысячи людей, которые не понимают, полны предрассудков, не воспринимают нового и скорее подладят новое под стерильное, затхлое старое? Если я говорю слишком энергично, не поймите меня превратно, пожалуйста, это не из-за нехватки сострадания. Если вы обращаетесь к хирургу, чтобы он сделал вам операцию, разве это не добро с его стороны — оперировать, пусть и причиняя вам боль? Точно так же, если я говорю с вами откровенно, это не из-за отсутствия истинной любви, а совсем напротив.

Как я уже сказал, у меня одна цель — освободить людей, подтолкнуть их к свободе, помочь им покончить со всеми ограничениями, потому что только это принесет им вечное счастье, необусловленное бытие.

Поскольку я свободен, не обусловлен, целостен — не какая-то часть, — не относительное, а полная Истина, которая вечна, я хочу, чтобы те, кто желает понять меня, были свободными, чтобы не следовали мне, не делали из меня клетки, которая обернется новой религией или сектой. Напротив, вы должны освободиться от любого страха: от страха религии, от страха спасения, от страха духовности, от страха любви, от страха смерти, от страха самой жизни. Как художник, который пишет картину, потому что получает удовольствие от своего творчества, потому что это есть его самовыражение, его благоденствие и его слава, так и я делаю это, не желая получить что-то взамен.

Вы привыкли к авторитету, к атмосфере авторитета, думая, что она приведет вас к духовности. Вы верите и надеетесь, что кто-то другой своими особыми способностями чудом сможет перенести вас в царство вечной свободы — Счастье. Все ваши перспективы в жизни основаны на этом авторитете.

В течение трех лет вы слушали меня, но никаких перемен в вас не произошло, разве что лишь в немногих. Проанализируйте то, что я вам говорю, будьте критичны, чтобы к вам пришло глубокое и фундаментальное понимание. Если вы ищете авторитет, который приведет вас к духовности, вы автоматически вынуждены создавать организацию вокруг этого авторитета. Самим созданием такой организации, которая, по-вашему, должна помочь этому авторитету привести вас к духовной жизни, вы оказываетесь заключенными в клетке.

Если я говорю с вами откровенно, помните, пожалуйста, что я делаю это не из-за черствости, жестокости или в пылу энтузиазма, вызванного моим намерением, а потому, что хочу, чтобы вы поняли то, что я говорю. Поэтому вы и собрались здесь, и было бы простой потерей времени, если бы я не объяснил со всей ясностью и решительностью мою точку зрения.

В течение 18 лет готовились вы к событию явления Мирового Учителя. 18 лет вы действовали, искали того, кто даст новый восторг вашим сердцам и рассудку, полностью трансформирует вашу жизнь, даст новое понимание; искали того, кто поднимет вас на новый план жизни, приободрит с новой силой, освободит — и смотрите, что происходит! Думайте, размышляйте о себе и найдите, в чем эта вера сделала вас другими — не во внешнем различии, не в ношении значка, что мелочно, абсурдно. Каким образом эта вера унесла все несущественное в жизни? Вот как надо судить: каким образом вы стали более свободны, велики, опасны для общества, основанного на фальши и несущественном? В чем члены Ордена Звезды стали другими?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
О смысле жизни. Труды по философии ценности, теории образования и университетскому вопросу. Том 1
О смысле жизни. Труды по философии ценности, теории образования и университетскому вопросу. Том 1

Казалось бы, в последние годы все «забытые» имена отечественной философии триумфально или пусть даже без лишнего шума вернулись к широкой публике, заняли свое место в философском обиходе и завершили череду открытий-воскрешений в российской интеллектуальной истории.Вероятно, это благополучие иллюзорно – ведь признание обрели прежде всего труды представителей религиозно-философских направлений, удобных в качестве готовой альтернативы выхолощено официозной диалектике марксистского толка, но столь же глобальных в притязаниях на утверждение собственной картины мира. При этом нередко упускаются из вида концепции, лишенные грандиозности претензий на разрешение последних тайн бытия, но концентрирующие внимание на методологии и старающиеся не уходить в стилизованное богословие или упиваться спасительной метафорикой, которая вроде бы избавляет от необходимости строго придерживаться собственно философских средств.Этим как раз отличается подход М. Рубинштейна – человека удивительной судьбы, философа и педагога, который неизменно пытался ограничить круг исследования соразмерно познавательным средствам используемой дисциплины. Его теоретико-познавательные установки подразумевают отказ от претензии достигнуть абсолютного знания в рамках философского анализа, основанного на законах логики и рассчитанного на человеческий масштаб восприятия...

Моисей Матвеевич Рубинштейн

Философия / Образование и наука