Истина святых

Джей слегка приподнял бровь.

— Нет, не могли. В первую неделю, пока ты моя жена, я буду трахать тебя в чужой стране, не позволяя вставать с постели и следя за тем, чтобы на тебе было как можно меньше одежды. — Его губы сомкнулись на моем соске. — И я не допущу, чтобы ни одно дерьмо, скрывающееся в Лос-Анджелесе, коснулось нас.

Вспышка паники пронзила меня.

— Кто-то хочет добраться до нас из Лос-Анджелеса? — спросила я. Темнота и беспокойство чуть не испортили мой идеальный день. Мою идеальную свадьбу.

— Тебя никто не тронет, — заявил Джей, перевернув меня на спину. — Кроме меня. — Затем он уткнулся головой мне между ног.

***

За первую неделю нашего медового месяца я многое узнала о Джее. Например, он свободно говорил по-итальянски.

Что очень помогло, учитывая, что мы провели медовый месяц в Италии, одной из лучших стран в мире, по моему скромному мнению. Я делала все по-итальянски, заказала кофе, вино и спросила, где находится ближайший магазин Prada, но не говорила, как Джей.

Наверное, даже итальянцы не могли говорить так, как Джей. Мой муж. Каждое слово лилось из него, как поэзия, неторопливая, лирическая и чрезвычайно сексуальная. И не только я так думала. Женщина, которая зарегистрировала нас в отеле на озере Комо, практически пускала слюни, несмотря на большой бриллиант на моем пальце. Несмотря на обручальное кольцо на его пальце и тот факт, что его губы были на моей шее, когда он не разговаривал с ней.

Зеленое чудовище на жаркую минуту подняло свою уродливую голову. Так было до тех пор, пока нас не увезли в номер на «Villa d'Este», одном из самых роскошных и романтичных отелей на озере Комо, расположенном у кромки воды в Черноббио.

Номер был просторным, с огромной гостиной и спальней, а также кроватью с балдахином, на которой легко могли разместиться пять человек. Все отделано богатыми тканями, люстры в каждой комнате, балкон, тянущийся вдоль всего люкса, с видом на озеро. С озера тоже открывался прекрасный вид на нас, так как мы достаточно часто пользовались балконом. И кроватью. И всеми остальными частями люкса, хотя пробыли там всего два дня.

Я уверена, что озеро Комо было прекрасным, но мы не выходили из номера.

Венеция была такой же. Изысканный люкс, потрясающий вид, отличная еда, Джей, говорящий по-итальянски. Однажды мы действительно вышли из номера, чтобы поужинать на каналах, где музыка эхом разносилась по воде, мимо прогуливались туристы, а вино лилось рекой. Как бы это ни было похоже на что-то из фильма, я отсчитывала мгновения, когда же мы уже вернемся в отель. Глаза Джея и его рука на моем голом бедре доказали, что он чувствует то же самое.

В ту ночь мы не добрались до номера, едва дошли до темного угла одного из многочисленных узких переулков Венеции, Джей прижал меня к стене, сорвал нижнее белье и чуть не привлек внимание людей, проходящих мимо всего в нескольких футах от нас.

Затем была короткая поездка в Марокко.

Марокко.

Чтобы пить чай.

Потому что он был Джеем. Он все помнил.

«Мне все еще нужно увидеть закат на Бали. Попить чай в Марокко. Подняться на гору в Новой Зеландии. Сделать что-нибудь для человечества, а не просто пытаться сохранить бизнес по ателье в Париже».

В первую ночь, когда мы встретились, я так сказала. Когда была уверена, что он убьет меня. Когда выпалила все, что хотела сделать перед смертью. Чай в Марокко. Прогулка на аллеи в Медине. Крики уличных торговцев. Слоеная пастила. Муж, сидящий напротив, наблюдает за мной в своей обычной манере, лениво потягивая чай. Было заманчиво остаться в шумном, красочном, жарком и красивом городе Марракеше подольше. Чтобы исследовать каждый уголок. Купить ковры и лампы. Но Джей обещал, что мы вернемся вовремя. Времени у нас еще много. Поэтому мы поехали обратно в Италию.

В Портофино.

Город, расположенный на изрезанном побережье Италии, где сверкающие воды простирались до горизонта. Яхты, стоящие в бухте, с большой высоты казались детскими игрушками. Мы завтракали на террасе нашей собственной частной виллы, на мне было только крошечное белое бикини — Джей подарил мне двадцать новых, разных оттенков белого, разной степени крошечности, — а Джей в расстегнутой льняной рубашке и белых льняных шортах. Его загорелая, мускулистая грудь была самым впечатляющим зрелищем, даже по сравнению с городом, который украшал множество открыток и гравюр.

Воздух здесь был другим, не только на побережье Италии, но и между нами. Ничто не сгущало его, кроме неизменного желания, голода, который мы не могли утолить, независимо от того, сколько раз он брал меня и какими способами. Всегда была потребность в большем.

Никто нам не мешал. Никаких других неотложных дел. Никакой работы. Никаких требований от работы Джея. Никакой русской мафии. Никаких разговоров об этом. Были только мы.

Я бы не сказала, что магия Новой Зеландии затмилась, но эта поездка создала совершенно новый вид магии.