Истина в вине

— Ей не надо было столько пить, — заметил Иван Таранов.

— Вчера? — уточнил хозяин замка.

— Вообще, — отрезал Таранов. — Это ее и убило. Здесь тоже никого нет, пойдемте дальше.

И гости Воронова перешли в другое крыло. Процессию возглавлял хозяин. Здесь были спальни Елизавет Петровны и ее светловолосого спутника. Она подошла к двери в свою комнату последней и замялась.

— В чем дело, Лиза? — спросил Воронов.

— Там беспорядок. Я хочу войти первой и кое-что убрать.

— Быть может, позвать прислугу?

— Не стоит. Пара пустяков. Женское белье и…

— Мы тут подождем, раз ты стесняешься, — усмехнулся Сивко.

И Елизавет Петровна скрылась за дверью.

— Женская деликатность или женская хитрость? — негромко спросил Таранов и прислушался.

— Не будет же она прятать женщину, — заметил Сивко.

— А может, улику?

— Какую улику? Сигареты Бейлис? Ее духи? А может, ха-ха, у нее и яд припасен? Опасная женщина, господа, опасная. Бойтесь ее.

В это время дверь открылась, и Елизавет Петровна сухо сказала:

— Прошу.

Осмотр и этой комнаты ничего не дал. Елизавет Петровна равнодушно открывала шкафы, а ее сосед в это время собирался с силами. Надо что-то придумать. Причем срочно. Может, пожар? Упасть и сломать ногу? «Господи, пошли мне помощь! Чего-нибудь или кого-нибудь!» — мысленно взмолился он.

— О чем думаешь, Мишель? — в упор посмотрела на него Елизавет Петровна.

— Я думаю, что все здесь надо тщательно осмотреть. Не пропустив ни одной детали.

— Ну что ж, осматривай!

«Неужели знает? — вздрогнул он. — Откуда?» Елизавет Петровна следила за ним с откровенной усмешкой, он же, как мог, тянул время. Осмотр этой комнаты занял в два раза больше времени, чем предыдущих. Все уже успели утомиться.

— Ну, хватит! — первым не выдержал Таранов. — Осмотрим спальню Михаила и покончим с этим! Время обедать. Она где-нибудь внизу. Или наверху.

— Да, господа, пойдемте, — встрепенулся Воронов. — Михаил, ведите. Надеюсь, вы не стесняетесь разбросанного по комнате нижнего белья?

— В общем-то… да… — смущенно пробормотал он.

— Я могу не заходить, — усмехнулась Елизавет Петровна.

«Как жаль, что моя комната в двух шагах, а не на другом этаже! В другом крыле! Что ж теперь делать? Но кто тебе сказал, что она здесь? Ты же ее ночью выпроводил. Она спустилась на первый этаж, и…»

— В чем дело, Мишель?

— Да, да, сейчас, — пробормотал он, нехотя взявшись за дверную ручку.

И в это время… О, спасение! Мольба о помощи была услышана! В конце коридора появился запыхавшийся Зигмунд:

— Господа!

В голосе сомелье было отчаяние. Елизавет Петровна невольно вздрогнула.

— Ну, в чем дело? — раздраженно спросил Дмитрий Воронов, оборачиваясь. — Опять что-нибудь стряслось?

— Господа! Обед, господа!

— А я думал, пожар! — рассмеялся Иван Таранов.

— Или еще один диверсант тайно перешел границу, — вторил ему Сивко.

— Нам осталось чуть-чуть, — напомнила Елизавет Петровна. — Всего одна спальня.

— Да пошло бы оно все к черту! — махнул рукой Таранов. — Я есть хочу!

— Все остывает, господа, — жалобно сказал Зигмунд. И губы у него задрожали.

— Свершилось! — хмыкнул Федор Иванович. — Обед подали!

— Шабли, господа! Устрицы! — словно в мольбе протянул к ним руки Зигмунд.

— Устрицы, да под шабли! Все! Финиш! Вы как хотите, а я иду! — первым шагнул навстречу сомелье Таранов. Следом за ним потянулся Федор Иванович Сивко.

— Значит, не судьба, — пожал плечами Дмитрий Воронов.

— Мы можем осмотреть мою комнату и после обеда.

— Можем, — веско сказала Елизавет Петровна. — Но мне лично и так все ясно.

И она вслед за Сивко и Тарановым пошла прочь.

— А не врешь ли ты мне, Миша? — тихо спросил у него Воронов.

— Скорее, недоговариваю.

— Ну, ну. Это ты зря. Ладно, парень, после. Как гостеприимный хозяин я не могу оставить гостей за обедом одних. Мы поговорим об этом после. Не думай, что ты меня провел.

«Уф! Пронесло! Но долго так продолжаться не может. Где же девчонка? Выпороть бы ее. Но жалко. Она ж еще девчонка! Но отчаянная». И вслед за остальными он пошел к лестнице на первый этаж. Там стоял бледный как смерть сомелье, пропуская вперед гостей. Переглянулись. Взглядом спросил:

— Она там?

Зигмунд еле заметно кивнул.

— Спасибо, — одними губами сказал он.

— Тебе спасибо, — чуть слышно ответил сомелье.

В этот момент Дмитрий Воронов обернулся. Зигмунд вздрогнул и вытянулся в струнку.

— Михаил Андреевич, вы идете? — спросил хозяин, скользнув взглядом по прислуге и сделав для себя какие-то выводы.

— Я не голоден, — пробормотал он. — Сэндвич на кухне перехватил.

— Но шабли… — с усмешкой напомнил Воронов.

«И как это пить? — думал он, сбегая по ступенькам. Втравила меня в историю Елизавет Петровна! Обещала, что все пройдет как по маслу. Она, мол, поможет, прикроет. А Воронов все равно догадался».

От коллекционного вина он на самом деле был также далек, как Плутон от Солнца. Последняя планета, где могла бы зародиться жизнь, то бишь интерес к французским винам. Во-первых, он пил редко, поддерживал форму, а во-вторых, если и пил, то пил водку. В уголовном розыске, где он когда-то работал, других напитков и не признавали. В крайнем случае, коньячок.