Истина внутри кошмара (СИ)

— Может, ты и права, я не знаю, кем являюсь на самом деле, но буду существовать столько, сколько потребуется ради своего предназначения, — уверенно произнесла Джирэн.

— Спасибо и на этом, я рада, что ты со мной. А теперь, мне хотелось бы узнать, что случилось с Визом.

Джирэн кивнула и последовала за мной в очередную гущу извивающихся и слегка влажных деревьев.

10. Ангел посмертия — часть 3

Я сразу узнала этот свет — достаточно яркий, чтобы выделяться на фоне окружения, но не настолько, чтобы его освещать. Та самая каменная плита, определяющая судьбу двух душ, рядом с которой и сидел Виз.

Он был один.

Мне хотелось подойти ближе, осталось лишь просочиться через полосу деревьев, но нас остановил Гильтер.

— Эй, что такое? — удивилась я не только его останавливающему движению, но и внезапному появлению.

— Я разрешил тебе посмотреть, но не обещал, что дам возможность вмешаться, — ответил он. — Запомни — нельзя лезть в испытание, которое еще не закончилось.

— Но ведь… он сидит один! И… подожди-ка…

Одна за другой мысли начали просачиваться в мою голову. Гильтер еще в самой первой встрече намекал, что Виз не готов к возвращению в реальный мир. Неужели он имел в виду именно это?

— Если он пришел первым, значит, вторая душа — это близкий для Виза человек, который еще не умер?

— Верно мыслишь, — одобрительно кивнул Гильтер.

— И это… неужели это Зайрин? С ней он должен будет встретиться?

— Это может быть его возлюбленная, а может быть кто-то из числа близких родственников или друзей. Все зависит от того, кто из них попадет сюда и кто сумеет добраться до вершины горы. Но, очевидно, именно у Зайрин самые высокие шансы встретиться с ним.

— Но… я не совсем понимаю… а что, если никто из тех, кто ему дорог, сюда не попадет? — недоумевала я.

— В этом случае, он превратится в куст. Малое деревце, тот, кому не предназначена встреча с кем-либо.

У меня отвисла челюсть, а потом, почему-то, стало смешно.

— Так вот оно что! А я себе такое надумала… бедный Сома…

Гильтер же не позволил себе иронизировать над пленником живого леса.

— Эта судьба куда хуже. Когда ты знаешь, что приносишь себя в жертву ради кого-то, коротать время становится значительно легче. Поэтому быть кустом значительно тяжелее, им стоило бы посочувствовать.

— Да, ты прав, извини, зря я смеялась.

Мне тут же стало очень неудобно за свою реакцию. Сома прямо сейчас в полной мере осознает, что никто его не ждал, и ему ждать тоже некого. Он один, в окружении других душ, и останется здесь на действительно долгий срок.

— Надеюсь, Виза не постигнет такая же судьба, он не заслужил подобного исхода. Гильтер, почему последнее испытание настолько жестокое? Зачем вообще уничтожать столько душ в загробном мире? Наверняка многие из обитателей этого леса достойны переродиться…

— Понимаю твое недоумение, но не пытайся судить, Ромалин. Ты молодое человеческое дитя, и твоих знаний недостаточно, чтобы постичь весь глубокий смысл цикла души. Каждый получает то, что заслужил, и за все прегрешения приходиться платить.

— И все-таки, это перебор… Виз не сделал ничего настолько плохого, он ведь всего лишь не смог отпустить свою возлюбленную, разве не так?

— А ты не задумывалась над тем, почему не может отпустить? — Гильтер несколько раз многозначительно коснулся пальцем своего виска. — Подумай над этим, у тебя как раз теперь будет много времени.

Он развернулся и сделал несколько шагов, но после еще раз повернул голову в мою сторону.

— Не задерживайся, я буду ждать тебя снаружи.

— Подожди, а как мне выбраться? — притормозила я его.

— О, не беспокойся, достаточно лишь захотеть.

После этих слов Ангел посмертия исчез в густой растительности, переплетающейся друг с другом, и мне показалось, что он даже не раздвигал ее, а просто прошел насквозь.

— Подумай над этим… — процитировала я его последние слова. — Может, и правда, у меня пока не хватает ума понять…

В последний раз я бросила взгляд в сторону Виза, который, кажется, уже разговаривал с одним из деревьев, выслушивая его историю.

— Удачи тебе, друг, и прости еще раз за все. Вполне возможно, что я заслуживаю своего прощения куда меньше, чем ты своего.