Истинная чаровница

Он осекся, но бросил на меня многозначительный взгляд. Да, в этом возрасте я уже осталась без родителей. С маленькой сестрой на руках. И если бы не доброта монаршей семьи, неизвестно где бы мы оказались.

— Я бы не хотела, чтобы она проходила через все то, через что пришлось пройти мне, — немного надавила, хотя не была уверена, что имею на подобное право с королем.

— Справедливо, — король покачал головой. — Что же, отправляйтесь отдыхать. Ланари, твои покои те же. Кенар, дверь напротив. Твоя боевая напарница покажет.

Мы вышли из кабинета Его величества. В полной тишине спускались по лестнице.

— Кто такая Мари? — уже в коридоре поинтересовался Кенар.

— Сестра, — сухо бросила я.

— У тебя есть сестра? — парень удивился. Но ответа, разумеется, едкого, дожидаться не стал. Вместо этого задал новый вопрос: — Какие у нас планы на сегодня?

— Не знаю, как у нас, но я планирую пройтись по торговым кварталам. На такое торжество в чаровничьем костюме не пойдешь.

— Ты с принцессой? — как бы невзначай поинтересовался он.

— Нет, у нее занятия до обеда. К обеду и вернусь, — мы как раз дошли до того крыла, в котором я когда-то жила. Подошли к резной деревянной двери с мощной ручкой в форме головы льва. — Вот твои покои. Покойся с миром. И удачного дня.

— Почему ты такая язва? — он перехватил меня за руку и заглянул в лицо. Внимательно, без вызова — это даже непривычно. — Ланари, я правда стараюсь. Пытаюсь по-хорошему, а ты…

— Мне просто нужно время, — я взяла театральную паузу, — для того, чтобы смириться с тем, что придется лицезреть твое лицо ежедневно на протяжении всей жизни.

Не сдержалась, ехидно улыбнулась.

Наша с ним “война” началась с того самого момента, когда я только переступила порог академии. После встречи с тем самым карни я начала отращивать волосы. Не срезала и после смерти родителей: берегла, ухаживала. И потому когда я поступила на факультет, их длина доходила почти до колен. Но одному юному восемнадцатилетнему Кенарчику срочно понадобились волосы девственницы для проведения какого-то странного ритуала призыва нежити. И вместо того, чтобы попросить… да ладно попросить, вместо того, чтобы срезать небольшую прядь, он обкорнал меня как мальчишку! Пока его дружки, весело улюлюкая, держали меня за руки и обещали, что все будет хорошо. Я кричала, вырывалась, но не могла ничего противопоставить трем, как мне тогда казалось, бугаям. Тогда я впервые заплакала после смерти родителей, но слез не показала никому. Никому, кроме директора. Только он знал, что все произошедшее я восприняла как очередную утрату. Тяжелую утрату.

Именно этот случай едва ли не подтолкнул меня к изобретению новых чар. Иногда совсем не безобидных. Я поднаторела в искусстве чар, начала обращаться с векторами так, будто рисую на холсте. И отомстила. Несколько недель Кенар ходил с волосатыми ушами. Рыжими, кудрявыми и доходящими до плеч. Потом, правда, они отвалились. Волосы, не уши.

Ответная месть от Кенара не заставила себя долго ждать: уже через несколько дней он… приклеил меня к стулу чарами. Им же и изобретенными, чтобы я не могла сразу найти отвод. И я хорошо помню ту злость, которая накрыла меня удушливой волной. Избавиться от стула удалось быстро, вот только потом пришлось щеголять с дыркой на мантии в…. кхм… не самом приличном месте. Зато с гордо поднятой головой и мстительной усмешкой.

Я выжидала. Выжидала ровно до того момент, пока от меня не перестали ждать подвоха. И в этот раз решила продемонстрировать чудеса зельеварения. Подсмотрела в закрытой секции, как изготовить зелье правды. Потратила целый месяц, но зато потом и Кенару и двоим его друзьям было… ну очень весело. Они решили распить пару бутылок вина за академией, а я изловчилась и подлила “лекарство”. А с учетом того, что при смешении спиртных напитков с подобным зельем результат долговечней… В общем, они ну очень долго были честными-пречестными.

Разумеется, Кенар быстро догадался, кто за этим стоит. И потом целый месяц мне пришлось ходить с голубыми волосами, светящимися в темноте. Доступ к запрещенной секции был закрыт именно потому, что мне никак не удавалось избавиться от этого свечения. И это не говоря о том, что я сама выглядела как нечисть!

Примерно вот таким возрастом мы и провели пять лет обучения. И чего только не было…

— Думаешь, мне легко? — рявкнул Кенар. — О, Великий Канис, где я тебя так прогневал, что мой напарник — женщина!

— А вот шовинизмом и прогневал, — нашлась я. — И вообще, радуйся, что нашем дуэте хоть кто-то будет обладать мозгами!

— И этот кто-то явно не ты, — выплюнул Кенар, не обращая внимание на двух служанок, боязливо прошмыгнувших мимо нас. Когда ругаются два чаровника — лучше не попадаться под горячую руку.

А вот меня они смутили — сор из избы выносить не хотелось. Да и меня совершенно не радовала перспектива сплетен, со скоростью чумы разносящихся по замку. Прямо представляю: “Истинная боевая двойка, а ругаются как супружеская пара спустя пятьдесят лет жизни друг с другом”. Фи.