Истинная для Дикого

Дикий остался в приемном покое, на диване и все его мысли сейчас занимала Ахсана. Да-да! Он должен был переживать за Михея. И переживал, как же без этого! Но все равно думал больше о ней.

Первые мысли были восторженно-выжидающие. Он фантазировал как приедет к Ахсане без всяких там оглядок и задних мыслей. Как представится своим настоящим именем. Давид. Дикий уже и не помнил, когда его так называли. Как скажет, что она – его пара. Как попросит дать ему шанс. В конце концов, он может доказать, что лучше этого слабака Сергея, который не заслуживает такой жены. Дикий готов доказывать это, пока она не поймет… Пока не поверит и не проникнется… Он готов ради нее на все…

Ведь теперь между ними нет ни тайн, ни проблем Дикого с законом, ни этого дурацкого досье…

Стоп! Вот теперь мозги Дикого все же заработали. Кажется, они совсем отключились из-за перебора эмоций. Страх за Михея, радость по поводу Ахсаны. Еще не утихший адреналин в крови после боя. Все это сбивало мысли, мешало думать и взвинчивало Дикого.

Но вот сейчас он вдруг выцепил из вороха фантазий о встрече с Ахсаной и мыслей о том, как проведут операцию Михею, одну важную мысль… Досье! Почему в досье, которое раздобыл Сергей, не было ни слова про амнистию?

Дикий сам видел сканы документов в смартфоне Феликса. Все то же досье на него самого. Дело, расследование, допросы, свидетельские показания, улики. Вскрытие… Решение суда и… листок про амнистию.

А вот в тех документах, что показывала ему Ахсана, этого листка не было!

Ну если это ее человечишка! Дикий аж озверел от мысли, зарычал, и подорвался с дивана. Остролицая лисица за стойкой ресепшена, похоже, и не такое здесь видела, поэтому только подняла глаза на Дикого и промолчала.

Ну если это Сергей! Какая ж он мразь!

Впрочем, Дикий тут же одернул себя. С досье мог поколдовать знакомый Сергею полицейский. Но ему-то это зачем? Вот мужу Ахсаны очень даже на руку очернить соперника, показать, что он не заслуживает доверия. У полицейского не было причин не сообщать про амнистию Дикого.

Тогда как у Сергея причины есть. И вербер догадывался – какие именно.

Устав метаться, как загнанный в клетку зверь, Дикий присел на скамейку в приемной и решил занять себя хоть чем-то, пока все еще идет операция Михея.

«Ты сказал, что у меня будет возможность отдать долг обществу за то, что делал после амнистии. Когда еще о ней ничего не знал», – отправил Дикий сообщение Феликсу.

Тот откликнулся сразу же.

«Да. Я сейчас правая рука Матвеича. Помнишь такого? Директора ПОН? Так что я легко договорюсь. Тебе нужно будет сдать банду, которая сейчас устраивает бои. О твоей амнистии преступники не знают. О том, что ты не арестован, а просто поехал с нами – тоже. Так что…»

«Согласен!» – Дикий даже не раздумывал. Больше всего на свете он сейчас жаждал вернуться к нормальной жизни добропорядочного гражданина. Потому что именно это возвращение – важный шаг к обладанию парой.

«Как там твой приятель? Он нам поможет?»

«Если все сложится нормально. Его еще оперируют».

«Ну что ж поделать. Парень здорово пострадал. И, похоже, его намеренно свои же покалечили. Мстил кто-то».

«Скорее всего». Дикий сжал кулаки, с минуту скрипел зубами от злости и лишь потом продолжил переписку. «Вполне могли те, кого мы не раз побеждали в поединках. Да и среди бандитов отморозков немало».

«Больше похоже на личную месть».

«Вполне вероятно. Но тогда я об этом не знаю».

«У вас не очень доверительные отношения?»

«Каждый из нас говорил другому, что считал нужным. Мы прикрывали друг другу спины и перед преступниками, и перед полицией, и перед ОПО. Жили вместе. Этого было достаточно»

«Ну да. Вполне. Но теперь ты переезжаешь ко мне в поселок. Я уже распорядился подготовить тебе дом. Приедешь, назовешься – и охранники тебе все покажут».

«Феликс… По-моему, это слишком…»

«Не слишком!»

Альфа оставался везде альфой. С этим следовало просто смириться. Феликс привык решать – и решал. Жизнь вербера вне системы и правил несколько отучила Дикого от того, что вожакам не перечат. Не то чтобы опасно – просто бессмысленно. Все равно они настоят на своем.

«Ты спас жизнь моей паре. Ты как оборотень сам должен понимать – ты спас мою жизнь! Так что обязан позволить мне расплатиться».

Дикий не смог возразить на такой аргумент. Вспомнил Ахсану и то, что мог ради нее сделать. Феликс такой же. Такой же оборотень и вербер. О чем еще говорить? Конечно, жилье, помощь с амнистией, все это ничто рядом с жизнью истинной оборотня.

– Простите? Вы Ахметьев Давид Григорьевич?

Дикий аж вздрогнул, услышав над ухом свое паспортное имя. Что ж… Он вернулся в «лоно» закона. Пора привыкать.

– Да. Это я, – ответил вербер высокой, мускулистой волчице, судя по бейджику – местному хирургу.

– В общем. Вашего друга прооперировали. Удалили селезенку, часть печени, желчный пузырь и часть кишечника. У него большая потеря крови. Состояние стабильно тяжелое. Есть еще черепно-мозговая травма. Она нетяжелая и есть шанс, что гематома сама рассосется. Если этого не случится… Придется снова брать парня на стол.

Дикий кивнул. Да. Так он и предполагал.