Истинная для Дикого

Сергей сделал шаг в сторону Дикого и вербер не сдержался – оскалился уже по-настоящему. Сергей шарахнулся в сторону и рванул к внедорожнику. Колеса взвизгнули и авто сорвалось с места, а затем унеслось в темноту сумеречного поселка.

Дикий возвращался к Ахсане, уже предчувствуя, что услышит и увидит.

Она смотрела так… Дикий сразу понял – душевного разговора с Матвеем о том, что он оборотень уже не предвидится. Вербер остановился, внизу входной группы, глядя на нэнги снизу вверх. Словно позволял ей распоряжаться, командовать…

– Давид… – через силу произнесла Ахсана. – Прости. Но все это уже слишком. Все слишком, ты понимаешь?

Он понимал. Он еще как понимал.

– Пожалуйста, пока уходи. Я завтра или послезавтра сама тебя наберу. Я обещаю, Давид… Я тебя наберу. Мне и сыну нужно пространство. Нужно успокоиться и поговорить без всех этих… драм… Время нужно… Немного воздуха… Немного тишины, в конце-то концов.

Дикий кивнул, сглотнул горечь во рту. Постоял немного, потому что ноги… ну просто не шли. Как уйти от нее? Дикий будто врос в землю, корнями в ней укрепился. Рвал себя с болью и через силу. Волевым порывом выдрал себя с места и метнулся к забору. Забыл даже дождаться, пока Ахсана его откроет – ведь Матвей еще ничего не знал. Страдания гнали вербера, заставляли двигаться, чтобы меньше чувствовать и переживать. Он перемахнул через забор, запрыгнул за руль и машину сорвал с места так, словно гнался вслед за Сергеем…

* * *

Ахсана

Я вошла в дом в таком возбужденном состоянии, что все начало валиться из рук. Попыталась поставить на металлическую полочку кроссовки – и они свалились в разные стороны. Собрала их, снова поставила – и они провалились за полочку. Достала, опять разместила – и один кубарем скатился на пол.

Я плюнула, перешагнула, включила чайник и задела локтем графин с водой. Он опрокинулся, и вода начала вытекать. На столешницу, на пол. Кап-кап-кап… Блюмц…

Лужица пухла и увеличивалась.

Я нервно схватила тряпку, принялась вытирать и смахнула со стола чашку. Стекло брызнуло в разные стороны с хрустом и звоном.

Я остановилась, села на кухонный уголок и заплакала, закрыв лицо руками. Мне просто было плохо от всех этих разборок и от того, что Дикий вряд ли меня сейчас понял. Скорее всего, решил, что я его прогоняю. Но и общаться с ним, объяснять что-то у меня не было ни сил, ни желания.

Как-то все не так складывалось. Все было неправильно. Сергей, Дикий… Я запуталась и их совершенно запутала.

Внезапно теплые ладошки легли на мои руки и Матвей прижался ко мне. Я посадила его к себе на колени, прильнула к сынишке и прикрыла глаза. Фуф… Кажется я впервые за последние несколько минут выдохнула. Спокойно и без нервов.

Матвей рядом. С ним все хорошо. Что еще нужно матери? Чтобы ее ребенок был здоров, любил ее и не страдал. Все остальное… Ну оно уже потом. Оно где-то там, за пределами материнского мира…

Я немного отдышалась, и пересадила сынишку на стул.

Налила нам чаю и обратилась к Матвею.

– Понимаешь, все очень сложно. У нас с твоим папой и с… Давидом…

– Я знаю… У Фариды Фердинандовны дочка развелась с мужем и сейчас выходит замуж снова. Но ее дочка видится с отцом, когда только захочет.

Я вскинула бровь. Ничего себе! Вести такие сложные и взрослые разговоры с пятилеткой… это что-то с чем-то. Но ведь мой сын – не человек. Оборотень. И я не должна забывать об этом. Вполне возможно, такие дети куда быстрее становятся взрослыми и умными.

Я на секунду задумалась – может самое время сказать ребенку правду? О том, что он нэнги и я тоже? Нет, пожалуй, лучше сделать это завтра, вместе с Искандером. Мы все равно поедем на тренировку, возьмем с собой Матвея и все ему объясним. Так будет удобней. Тем более, что сегодня ребенок и так достаточно перенервничал.

Нет, конечно, воспринял он все на удивление правильно и по-взрослому. Но все равно это нагрузка на детскую психику… Так я и решила.

– А мне понравился дядя Давид. По-моему, он хороший, – вдруг сообщил задумчивый Матвей. – И мне кажется он тебя очень любит. Вон как на папу набросился, когда тот начал тебя обижать… Рычал даже…

Ну еще бы он не рычал… медведище…

– Да… он хороший…

Этого у Дикого было не отнять. Хороший. Что правда, то правда. Сколько раз я ни сталкивалась с Давидом, он ни разу меня не подводил, всегда защищал и никогда не напирал со своими желаниями и требованиями. До сегодняшнего момента наши отношения строились исключительно так, как я того желала. Дикий шел у меня на поводу всегда… Даже когда прогоняла…

– А тебе он нравится?

Я развела руками, раздумывая. Солгать или не стоит? И решила идти до конца.

– Да, малыш. Он очень мне нравится.

– Ну вот и хорошо! У меня будут два папы!

Мой позитивный мальчуган нашел отличный аргумент. Я усмехнулась и принялась пить чай уже гораздо спокойней.

Матвей тоже присоединился, задорно похрустывая печеньем.

Кто ж знал, что наши с Диким неприятности только начинаются и сейчас я ему нужнее, чем когда-либо… Но связаться он со мной, увы, уже не может…