Истинная для Дикого

Дикий очерчивает взглядом кухню. Фокусируется на руках Сергея, которые сжимают мои ладони и лицо вербера резко меняется. Вытягивается, темнеет, скулы натягиваются до какой-то хищной, холодной остроты. Будто зверь рвется изнутри оборотня. Еще не прорывает человеческую оболочку или не вырывается из нее. Но уже заметно как неумолимо меняется Дикий.

Следующими он цепляет взглядом треугольники на тарелке, наши чашки чая и… понимающе кивает.

Сжимает ладонями виски, стискивает зубы, а затем резко убирает руки.

Я поднимаюсь, хочу что-то объяснить. Но Дикий отходит, словно боится, что я коснусь его или еще что. Буквально шарахается, отшатывается.

– Ахсана. Все решено. Можешь больше не волноваться. Счастья вам.

Последние слова он произносит с таким чувством, что я едва не плачу от наплыва эмоций. Да и я ведь ничего не решила. Я лишь ностальгировала, слушала Сергея. Растерялась, думала, прикидывала…

– Погоди. Давай все обсудим. Приходи вечером. Давид. Пожалуйста, зайди. Очень тебя прошу.

Краем глаза я вижу, как дергается Сергей. Боюсь очередной отвратительной сцены ревности.

Муж сжимает кулаки, бычится, Дикий разве что только не бросается…

Но, к счастью, драки все-таки не последовало.

Вербер тяжело, надсадно втянул воздух и сказал только:

– Нормально все. Не переживай.

– Ну ты же придешь? Давид? Я буду ждать тебя часов в семь. Хорошо?

Дикий кивнул, а затем выбежал из дома. Я обернулась к Сергею. Он все еще сидел, молчал, только сжал руками салфетку так, что та превратилась в жеваную бумажку.

Затем муж поднялся и произнес:

– В общем. Ахсана. Ты знаешь мой номер. Как только что-то решишь, позвони. Я готов начать все заново, с чистого листа. Мне все равно, что случилось пока, мы жили порознь. Я люблю тебя и хочу вернуть наше счастье, нашу семью и наше общее будущее.

Сергей подошел, коротко обнял меня, чмокнул в висок и ушел следующим.

А я осталась посреди кухни в полной растерянности и в полном шоке.

Я вообще не понимала – что произошло и как мне все это распутывать дальше. А еще мне было очень страшно за… Дикого.

И неожиданно для себя, запоздало, я осознала. Да, Сергей очень мне дорог. Но вот сейчас, после всего что случилось, я переживаю именно за вербера. Мое сердце и мои мысли были с Давидом.

И тут уже ничего не изменишь. Прошлое не вернешь. А мое будущее, увы, связано, не с Сергеем.

Что ж… Я просила Дикого прийти. Буду ждать, когда вербер появится, чтобы все ему сказать и объяснить.

* * *

Дикий

Ну, а чего он, собственно, ждал? На какие чудеса надеялся? Размечтался о том, что получит чужую семью себе, в полное владение и полное наслаждение?

Заграбастает чужую женщину! По старым законам оборотней подобное было еще возможно. Но времена изменились, как и сами двусущие. Да и Дикий отлично понимал – насильно мил не будешь. Конечно, для Ахсаны интим с таким, как он, стал необычным приключением: ярким, фееричным, незабываемым. Да и мужу она, по факту, не изменяла – они ведь тогда жили врозь. А потом вернулся Сергей – и вернулись старые чувства. Страсть – это еще далеко не все. Экзотическая ночь любви – это всего лишь одна ночь. А жизнь расставила все по местам.

Дикий несся домой, как пьяный, не разбирая дороги. По пустырям, по лесу, словно паркурщик. Царапал ноги, срывал в кровь. Но не чувствовал ни боли, ни усталости.

Все вокруг казалось серым, бесцветным. Бетонно-кирпичный город, припорошенная пылью дорог трава, асфальт… Даже прохожие. Те редкие, что встречались Дикому там, где почти никто не ходил, кроме оборотней.

В груди словно дыра образовалась. Пустота. И заполнить ее было нечем.

Дикий рыкнул и побежал дальше.

– Давид Григорьевич?

Вербер резко затормозил.

Волчица из клиники, поджарая и долговязая, в лосинах и физкультурной футболке, скорее всего, делала пробежку.

– Какая неожиданная встреча…

Она двинулась к Дикому, повиливая бедрами.

Вербер окинул взглядом ее фигуру снова. Хороша. Но все не так и не то. Ну где талия, например? Почему бедра такие плоские, хотя и широкие? Да и лицо. В целом, конечно, симпатичное. Но уж больно вытянутое, хищное. Не то, что у нэнги – кукольное.

– Рада вас увидеть. Как ваш друг? – участливо уточнила волчица.

Дикий подобрался и постарался ответить, как можно более вежливо и корректно. Хотя все вокруг его сейчас либо бесило, либо вызывало какую-то животную, сатанинскую тоску.

– Михей поправляется. Ему не впервой. Спасибо за ваши старания.

Дикий собирался опять сорваться с места, но женская рука легла на плечо.

Волчица всмотрелась в лицо вербера. И, видимо, настолько все было на нем написано, что она спросила прямо, без «социальных поклонов» и оговорок:

– Истинная? У нэнги нет пары…

Откуда она знает про нэнги? Дикий в упор не помнил, что говорил волчице. И какие сведения ей давал. Но от упоминания Ахсаны у него в голове помутилось.

– Простите, но это не ваше дело! – рыкнул вербер и собирался сорваться с места.

– Ну погодите! Может я смогу вас утешить! Послушайте! Давид… вы очень мне нравитесь… У волков есть истинные пары.