Истинная для дракона

Горничные, переставляя тарелки на подносах, качали головами, обескураженно лопоча что-то на своем языке. Одна вышла с подносом, другая вернулась к комоду и вопросительно на меня посмотрела. Я подошла и заглянула внутрь. Сколько же всякой всячины! Наши костюмеры ручки б целовали, если б кто предоставил им всё это богатство в полное хозяйствование!

– Показывай, какой наряд для чего, – приказала я девушке. Что-то роль госпожи мне начинает нравиться. Полегче, Анна-Мария, не уподобляйся чудовищу из этого замка.

Я выбрала нежный пеньюар до колен. Девушка помогла мне снять простыни и облачиться в нежный шелк сорочки. А поверх – кружевной халатик-накидка. Прелестно!

Устроившись в кресле, я вытянула ноги к огню и расслабилась. Девушка начала просушивать мои длинные волосы, поднимая их руками, слегка подбрасывая, взмахивая, словно крыльями. Приятно.

Поднос с едой, камин, сейчас принесут кофе… ммм, блаженство… Так жить я бы не отказалась! Возвращаться после активных съемок в свой замок – красота!

Мясо я съела с овощами, сыром полакомилась с принесенным кофе. Божественно! Весь сумасшедший день отступил на задворки памяти, стало казаться, что всего произошедшего вовсе и не было.

Я стала дремать в кресле у огня, и близняшки-горничные отвели меня к постели, сняли халатик, уложили в кровать. Поправив подушки, укрыв до пояса легким одеялом, они обнажили мои ступни и… принялись делать массаж одновременно обеих ножек.

– Госопожа будетэ харасо, будетэ сладэка сэпать… – и что-то еще по-своему.

Я не заметила, как заснула.

Глава 9

Я проснулась от воплей и стонов. Села в кровати. Что происходит? Прислушалась. Вскрики через равные временные отрезки, просто музыкальный ритм!

В фильмах никогда не понимала странных девушек, которые, услышав в доме страшные непонятные звуки, идут посмотреть, что же случилось? И нечего удивляться, что оказываются потом покусанными-порезанными-побитыми-похищенными и много других «по– »…

Однако сейчас я сама, не задумываясь, слезла с кровати, обулась, накинула одеяло на плечи и отправилась искать источник звука – а вдруг, кому-то плохо, кого-то надо спасать, а никто, кроме меня, не слышит и не спешит на помощь.

Была еще глубокая ночь, но в коридоре горели отдельные, специально не потушенные свечи в канделябрах. По возгласам я не могла понять, откуда слышны голоса (вроде бы, женские). Казалось, что крики и многократное эхо от них раздаются со всех сторон замка. Я решила пойти наугад, положившись на свою интуицию. Через несколько метров пути мне показалось, что вскрики стали отчетливей и громче. Я шла в верном направлении.

В конце коридора был поворот, за которым открывался круглый холл. По периметру располагались двустворчатые двери, а с одной стороны – окна в пол, их у нас еще называют французскими. Одна из дверей была приоткрыта, точнее – не плотно затворена, в щель была видна игра света – что-то вроде всполохов огня.

Я бесшумно подкралась (всюду ковры, а половицы не издают ни единого звука), прислушалась, наклонившись ближе к просвету. Из-за двери слышались шорохи, стоны, хлесткие удары и вскрики. Что-то мне это смутно напоминало…

Я не совладала с любопытством и осторожно надавила на створку двери. Та послушно, без скрипа открыла передо мной вид на комнату: всюду красные портьеры и драпировка, черные и золотые окаймления, необычная мебель. Напротив двери бархатные портьеры скрывали еще один ход. Я прокралась к нему и слегка отодвинула тяжелую ткань. Открывшаяся мне картина заставила меня замереть, глаза расширились. Надо было бы бежать оттуда без оглядки, но мои ноги словно приросли к полу. Сердце учащенно забилось.

Посередине комнаты стоял удлиненный стол, предназначенный явно не для обедов: к нему были прижаты (животами и грудью к столешнице) две обнаженных девушки. Красивые длинные их ноги были раздвинуты и привязаны к петлям в полу. Руки связаны и вытянуты вперед веревкой, концы которой продеты в крюки в стене и проведены обратно к столу. Между ними, на некотором расстоянии, спиной к выходу стоял обнаженный Этелхарт: на загорелом мускулистом теле играли всполохи каминного огня, и казалось, что это он сам охвачен пламенем. В его обеих руках – по плети, которыми он взмахивал и одновременно опускал на спины плененных: взмах-хлест-вскрик-стон…

Через минуту я поняла, что стоны наполнены не столько болью, сколько наслаждением. Дыхание начало прерываться. Стало жарко, и я потянула с плеч одеяло. Руки мои сами собой легли на грудь, пальцы до боли сжали соски сквозь тонкую ткань сорочки.

Откинув плети, дракон зарычал и с силой начал шлепать ладонями по ягодицам обеих девушек. Стоны их стали громче и развратнее. Тиран сжал их попки своими ручищами, впившись пальцами в нежную плоть. Его обе руки ворвались девушкам внутрь, и я увидела, как глубоко он вонзает ладони целиком в их лоно. Девушки зашлись в одновременных распутных стонах.