Истинная для князя тьмы

Мне надо что-то сказать. Бросить колкость. Нагрубить. Да что угодно, лишь бы не стоять вот так обнаженной, растоптанной униженной и смотреть ему в спину. Князь замер, прямая осанка, руки держит за спиной, магический блеск волос режет глаза. А я не могу выдавить из себя ни слова. Ничего не приходит на ум. Внутри только очередная боль, новый порез, гораздо глубже, чем оставили мучители. И я задыхаюсь от обиды. Почему сейчас хуже? Почему больнее? Ведь тогда было насилие, а сегодня князь даже не притронулся ко мне. Паскудно признавать – я ХОТЕЛА, чтобы прикоснулся.

Поднимаю с пола плащ. Поспешно его накидываю и пулей вылетаю из комнаты. Остановилась только на лестнице. Прижалась к стене. Перевела дух. Смахнула слезы, которые против воли полились из глаз. Какие же они горькие. Прав князь, я вся прогоркла. Он не человек, он труп, но и я недалеко от этого ушла. Если и было что-то во мне живое, сегодня он убил все.

И ведь по логике, я должна радоваться, что в прямом смысле отделалась малой кровью. Увы, нет. И пока я не могу понять саму себя. Необходимо время. Пусть первая боль утихнет, и тогда я хоть немного попытаюсь зализать раны.

Бреду в свою комнату. Тишина. Давящая, угнетающая. В голове все еще звучат слова князя, разъедают меня. Кутаюсь сильнее в плащ. В замке тепло, а меня прошибает озноб. Открываю дверь своей комнаты… замираю. Я не ошиблась? Туда попала?

На моей постели сидит девушка. Ногу на ногу закинула, соблазнительно изогнулась. Улыбается.

– Проходи, Кэрол, – говорит так, словно я к ней в комнату вошла, а не наоборот.

– Ты кто такая? – после морального уничтожения, я еще не собрала себя по кусочкам. Потому соображаю заторможено.

Гостья миловидная, длинные платиновые волосы струятся шелковистой волной по плечам. Губы ярко-красные. Глаза серо-голубые, большие. Она вампир. Это чую сразу. Бледности нет, на щеках румянец. Смотрит на меня изучающее, агрессия от нее не исходит.

– Мартина, будем знакомы, – голос у нее приятный, спокойный, тихий. Но в целом обычный. Если услышишь на улице, не запомнишь.

– И чем обязана твоему визиту? – остаюсь стоять на пороге. Мало ли что у этих вампиров в голове.

– Я с миром, расслабься, – улыбается.

– У меня есть все основания в этом сомневаться, – хмурюсь.

Она делает жест рукой, дверь за мной захлопывается. Вздрагиваю. Нервы вконец расшатаны, волчье чутье заснуло мертвым снов. Этот город меня медленно уничтожает.

– Я пришла тебе помочь, – поднимается.

Она выше меня. Ноги от ушей растут, что подчеркивает ее черное платье, прикрывающее только задницу. Пышная грудь практически вываливается из огромного выреза. Подходит ко мне, на губах по-прежнему улыбка.

– Ты уверена, что мне требуется твоя помощь?

– О, еще как, Кэрол. Я сделаю тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться…

– Что же ты можешь мне предложить? – усмехаюсь, прохожу к окну, под взглядом вампирши становится некомфортно. Она будто изучает, оценивает меня, решает что – то для себя лично.

– Я помогу тебе покинуть город тьмы, – произносит так, словно она Дед Мороз, и вытащила из мешка самый желанный подарок для меня.

– Возможно, ты не в курсе, но я связана клятвами. И просто уйти я не могу.

– Мне известно гораздо больше, Кэрол. И я даю гарантию, что преследования не последует. Ты просто вернешься наверх, к своей обычной жизни, к брату, его жене, племяннику, – последние слова она выделяет особой интонацией, вкладывая скрытый подтекст. Угроза? Игра моего воображения?

– Я вижу тебя впервые в жизни. Ты возникаешь в моей комнате, строишь из тебя благодетельницу, и ты реально ожидаешь, что я тебе поверю?

– Нет вопросов, – она поднимает руки вверх, словно сдается, – Я готова раскрыть карты. И ты поймешь, что мои мотивы пусть и неблагородные, но они определенно тебе на руку.

– О’кей, Мартина, слушаю тебя, – усаживаюсь в кресле.

– Я не хочу, чтобы открывались врата тьмы. Вечность в городе тьмы меня устроит, – склоняет голову набок, невинно моргает длинными ресницами.

– Почему? Неужели не хочется наверх?

– Я возлюбленная Сальвадора, – я вздрогнула. Не ожидала, что эти три слова так резанут внутри. Горло сдавил спазм, во рту появилась горечь. Что со мной? Что за странная реакция?

– И? – выдавливаю чуть слышно.

– Я не хочу его ни с кем делить. Тут у нас есть все, и он принадлежит мне. А наверху слишком много соблазнов. Свежая кровь, она кружит голову, увеличивает силу и размывает границы дозволенного. Я просто хочу, чтобы он остался со мной в городе тьмы, – в глазах тревога, в этом вопросе, чую, она не лукавит. Она честна. И эта честность, словно наждачкой проходится по душе.

– А есть ли разница, где жить? Если вы вместе, если у вас чувство? – у вампиров есть чувства? Я это серьезно? Наверно какое-то подобие все же есть, раз она так боится его потерять.