Истинная для князя тьмы

И все же даже радость не бывает полной, всегда есть грязь, что портит идеальную картину. Эта грязь — волчица. Не понравилось ему увиденное на церемонии. В сознании Гаспара зародилось зерно тревоги, но он усиленно мешал ему расти и укореняться. Когда основная преграда преодолена, не может плешивая волчица все испортить. Князь ее устранит, сам. А Гаспар этому посодействует.

Они обосновались в маленьком городке, что соседствует с тем, где живет брат Кэрол. Новая обитель, по мнению вампира, была слишком скромной, недостойной князя. Но все впереди, главное — врата открыты, и их народ на поверхности.

Гаспар возник перед дверью в покои князя. Вошел, мысленно возблагодарив тьму, надоумившую хозяина оставить плешивую волчицу в гостинице недалеко от дома ее брата. На данный момент пусть будет как можно дальше от них. И позже, Гаспар с наслаждением впитает в себя ее боль. Недостаточно, слишком мало она страдала. Все слишком долго сходило ей с рук. Вампир искренне надеется, что милость князя закончилась. Или… зерна сомнения все же прорастают в нем, вопреки стараниям вампира.

Сальвадор стоит лицом к камину. Излюбленное место хозяина, он может часами, сутками созерцать танец пламени.

— Доброй ночи! — Гаспар поклонился.

— Ты ведь пришел не затем, чтобы играть в любезность. Переходи сразу к сути, — князь не обернулся, голос холодный, ленивый. Он сразу дает понять, что не намерен вести долгих бесед. Гаспар уловил в воздухе печаль, и это ему не понравилось. Предчувствия… будь они не ладны.

— Зачем ты укусил ее? Не слишком ли много чести для этой… особы? — не рискнул произносить бранных слов.

— Посчитал нужным, — энергия слов колыхнула волосы Гаспара. Князь на воле становится сильнее.

— Она выполнила свою функцию, этого достаточно. Мы слишком долго ждали, не только ты и я, но и наш народ. Ты поклялся о расплате, — вампир ходил по лезвию дозволенного. Иначе нельзя, необходимо напомнить князю.

Укус, с одной стороны — это отрада для Гаспара, волчица будет корчиться в муках, а с другой стороны, опасно. Неспокойно у него на душе… Слишком неоднозначны реакции князя.

— О своих клятвах я позабочусь сам, — сказал, как отрезал. — Меня больше беспокоят последствия открытия врат.

— Мы предполагали нечто подобное, — Гаспар отвернулся, чтобы спрятать едва заметную улыбку.

Последствия его не беспокоили, наоборот, он был неимоверно счастлив. И князь еще не ведает, что это к лучшему. Но во избежание ненужных распрей, вампир предпочел, оставить ликование при себе.

Дверь позади тихо отворяется.

— Простите, что прерываю ваш разговор, — у порога стоит Мартина. — Сальвадор, я хотела пригласить тебя отпраздновать наше прибытие, — томно облизывает губы, подходит к князю.

Насчет вампирши Гаспар не имел ничего против. Для развлечений самое то, покладистая, симпатичная, преданная. Хотя, конечно, не чета Констанции. Но в данной ситуации она самый приемлемый вариант. Главное — не плешивая волчица. Кэрол получит от хозяина лишь страдания.

— Я не звал тебя, — Сальвадор не удостоил Мартину даже взглядом.

— Прости, я осмелилась проявить инициативу. Такой день негоже проводить одному, — голос слаще меда, кладет руки ему на плечи.

— Разрешения прикасаться не было, — сбрасывает ее руки. Продолжает стоять неподвижно, а комната завибрировала от его энергии. Вампирша отлетает на несколько метров. Если бы Гаспар не удержал, она бы упала на пол.

— За что ты так со мной?! — вырывается и снова подбегает к князю. На этот раз падает на колени и цепляется за ногу.

— Ступай, Мартина, — полосует холодной сталью.

— Это все из-за нее?! Да?! Я думала, этот брак просто поможет нам выйти на волю! А после мы все заставим ее заплатить! Сальвадор, молю, посмотри на меня! — отчаянно кричит.

Гаспар отвернулся. Унижения не красят. Мартина упала в его глазах. И более ей не подняться. Как бы ни был мил мужчина, чувство достоинства должно быть на первом месте.

— Я неясно выразился, Мартина? Прочь. Пока я милостив к тебе, — не одной эмоции, лишь дернул ногой, высвободив ее.

— Уйти! Мне?! — она поднимается на ноги, одергивает платье. — Только предана тебе именно я. А она… — в голосе дрожь, — Ты не забыл, что твоя Кэрол, — выплевывает имя волчицы, как самое грязное ругательство, — убила твою дочь!

Гаспар не смог сдержать эмоции. Он до сих пор не пережил утрату. Никто из них никогда не смириться со смертью княжны. Самое больше горе для народа, их вечный траур.

***

На мне длинная ночная рубашка, шелковая, кружевная. Значит, он меня переодевал? Или доверил это своим людям? От мысли, что руки князя прикасались к моему телу, во рту пересыхает, бросает то в жар, то в холод. Затем накатывает разочарование… я ведь этого не помню… И вполне вероятно это был вовсе не он. Делегировал сию миссию Альбе, к примеру…