Истинная для князя тьмы

Невозможно находиться рядом с ним и осознавать, что мы как небо и земля далеки друг о друга. И нет того горизонта, где мы можем пересечься.

Он медленно поднял бутылку и сделал несколько жадных глотков. Так и не обернулся.

— Скажи ему, что алкоголь не поможет заглушить жажду. Ему нужна кровь, — нашептывает за моей спиной Аннабель. — Он отдает энергию, но перестал ее черпать.

— Сальвадор, твоя дочь говорит, чтобы ты прекратил бескровную диету. Тебе народ свой тянуть, а ты чахнешь.

Он обернулся так резко, что я оказалась не готова. Снова увидеть его глаза, снова смотреть в манящую бездну. Совершенное лицо, и даже появившаяся бледность его не портит.

Стоп. Он никогда не был бледным. Присматриваюсь внимательней, без своей восторженно — болезненной призмы. Круги под глазами. Опавшие щеки. С ним явно что — то происходит.

— Аннабель тут, — он все понял сразу. Прищурился, шумно втянул носом воздух.

— Тут. И она хочет многое тебе сказать, — князь поднялся и подошел ко мне. Между бровями пролегла складка, и мне жутко захотелось ее разгладить. Прикоснуться к его коже. Я ведь до сих пор помню, какая она бархатистая на ощупь.

— Полагаю, вы многое прояснили, — он не задает вопросов, а словно читает ответы на моем лице.

— Кое — что, да, — чем я ближе, тем связь крепче, прочные канаты накаляются во мне, притягивают к нему, и мне стоит невероятных усилий, чтобы не разбить такой тщательно выстроенный щит, и не окунуться в водоворот его эмоций.

— Ты сама держишь себя на привязи, сама позволяешь боли управлять тобой, — за спиной над ухом голос Аннабель. — Скажи отцу, недаром он ночами так любил созерцать на звездное небо, уже тогда он ждал свою звезду. И я рада, что он ее нашел.

— Я не скажу это! — обернулась, глядя на нее со злостью.

— Не скажешь что?

Сальвадор проводит рукой у того пятна, что было когда — то моим лицом. И я ощущаю энергию, теплую, окутывающую, а со спины идет другое тепло. Они пронзают меня с двух сторон. Забываю все, о боли, о смерти, есть только вот эта пронизывающая энергия. Такая разная, и удивительно схожая.

— Я сам услышу все, — шепчет мне в губы. И так колет, печет, жжет, от желания почувствовать его вкус, словно я до сих пор жива.

Князь кладет руку мне в область солнечного сплетения. За моей спиной Аннабель проделывает то же самое. Я ощущаю прикосновения вечности, слезы, радость, страх, смех, все сплелось в душераздирающий клубок. Оно меня переполняет до краев, струится непрерывным обжигающим потоком.

Соглашаясь на этот разговор, я была уверена, что просто передам слова Аннабель. Но я никак не ожидала, что меня будут использовать как проводника. Они общаются через меня, ее слезы раскаяния проливаются в меня, и только потом достигаю Сальвадора. И его сожаление, перемешанное с безграничной любовью отца к дочери. Молчаливый диалог и настолько оглушающий, что он взрывается у меня в сознании разноцветными всполохами.

Не слышу их слов, это без надобности. Их тишина слишком красноречива. Сальвадор смотрит сквозь меня, на нее. В его глазах мелькают столетия, кадр за кадром, чувства, переживания. И я втянута в этот сумасшедший водоворот их жизней. Нахожусь в эпицентре, кружусь в урагане эмоций.

Дикая пульсация в висках. Фантомные ощущения своего тела, биение сердца… и тишина, красноречивая, неугомонная. Чувства их так много… Глаза печет от непролитых слез.

Сальвадор резко разорвал контакт и отошел в сторону. И мне вдруг стало так пусто, словно только что во мне кипела жизнь, а в один миг все исчезло. Я еще плохо соображаю, не могу разобрать то, что уловила. Что — то важное для себя, но это осознание ускользает.

— Спасибо, Кэрол, — голос Аннабель позади.

Не нахожу сил обернуться, что — то ответить. Я сейчас чувствую себя пустым сосудом, из которого выпили все содержимое. Лишь киваю в ответ. И в то же время появилась легкость.

— Ты даже не представляешь, что для нас сделала, — Сальвадор смотрит на меня из — под полуопущенных ресниц. Грудь вздымается, дышит через рот, и голова немного покачивается. Этот странный разговор взбудоражил нас всех и явно не прошел бесследно.

Только меня беспокоит странная вещь, которую я никак не могу уловить. Она будто летает перед моим носом, а я все не могу ухватиться за нее. И мне нужно это понять. Необходимо.

— Я прервала ее жизнь, и я же помогла вам поговорить. Все справедливо, Сальвадор.

Он ничего не отвечает, но я чувствую, как раскаляются наши нити, как по ним струится энергия, и мой щит…он дал трещину, на меня волной обрушивается его теплота, признательность. Я услышала, именно сейчас, мне сказало его сердце — он простил. Давно простил. И не нужны слова. Биение его сердца слишком красноречиво. Теперь я поверила.

Стоим, друг напротив друга и молчим. Нет слов. Они лишние. И мне так хорошо в этом безмолвии. Оно окутало нас, отгородив от мира.

Дальше исследовать Сальвадора мне не дала Аннабель.

— Сейчас не время. К нам идут гости, — я наконец — то обернулась и увидела ее сияющее лицо. Она светится еще сильнее, глаза горят.