Истинная для Ледяного Дракона. Княгиня Южного предела (СИ)

— Доверься своему дракону. Его инстинкт не позволит сделать что-либо не то. Вам надо подбираться через истинную связь. Только она сможет преобразовать силу льда в силу огня.

Дракон молчит, мой зверь пытается думать, понять о чём сейчас говорит ректор.

А я делаю попытку найти более надёжный вариант:

— Погоди, Валь, но у тебя же огонь.

Вальгард понимает, куда я клоню, и отрицательно мотает головой:

— Я почти пуст. Если бы не слова Криса о лазутчике в Академии, я бы отдал часть того, что осталось. Но сейчас мне надо хоть немного сил, чтобы принять меры. Светоч заставит носителя твари занервничать, ускориться, есть шанс, что он себя выдаст. Я должен быть начеку. Ты справишься.

Вальгард поднимается и выкладывает на столик у камина знакомый браслет с саламандрой:

— Пока не надевай, нечего ей сейчас блокировать. Её дракону нужно несколько дней, чтобы полностью восстановиться. Вряд ли она устроит ещё один поджог. Но пусть будет под рукой. Драконица юная, возможно, процесс пойдёт быстрее, чем я рассчитываю.

Он уходит, а я остаюсь наедине со спящей Адрианой. Раздеваюсь.

Знаю, что сейчас её не разбудить, и, тем не менее, никогда ещё так осторожно я не забирался в постель к женщине. Усмехаюсь невесело: не так я себе представлял нашу первую ночь. Твари Хаоса, она холодна как лёд. Глупец! Доверил Ларите, которая только что приехала, и толком ничего не объяснил. Она одела спящую Адриану, как обычную наложницу в тонкую короткую рубашку. О чём думала эта старуха? Что я накинусь на бесчувственное тело? Сгребаю Адриану в объятия и прижимаю к себе, пытаясь согреть своим теплом.

Она не просыпается, но начинает ворочаться, и сама прижимается ко мне крепче.

«Моя девочка», — урчит дракон.

А меня затапливает нежность, и я мысленно начинаю укутывать свою истинную этим новым для меня ощущением. Трудно. Она словно заключена в жёсткий холодный кокон, стук её сердца замедлен и еле различим. Отгоняю опасения. Настраиваюсь на её центр силы и отправляю в него поток тепла.

Некоторое время ничего не меняется. А потом мне чудится хруст ледяной корки, и я чувствую, как кожа Адрианы под моими руками меняется, становится мягкой и тёплой. Получилось. Дыхание её становится глубже, ритм сердца выравнивается. И я засыпаю, обняв своё чудесное сокровище, зарывшись лицом в её шёлковые волосы. От Адрианы пахнет южными фруктами и цветами: восхитительной смесью манго, кокоса и лепестков магнолии.

Наверное, поэтому мне снится Южный Предел таким, каким он сохранился в моих детских воспоминаниях. Горы, покрытые зеленью, бирюзовая поверхность моря с накатывающимися на белый прибрежный песок волнами. Солнечные лучи, дарящие тепло.

Тем неожиданнее пробуждение. Солнечные лучи на короткий миг становятся обжигающими, а потом ледяной воздух охлаждает разгорячённое тело.

Приоткрываю глаза и тут же поспешно опускаю веки, наблюдая из-под полуопущенных ресниц. Адриана сидит на противоположном краю постели и с ужасом рассматривает то, что на ней надето. Ну если это можно назвать одеждой. Тонкая рубашка ничего не скрывает, облегая высокую грудь. Под полупрозрачной тканью просвечивают темные кружки с характерно выпяченными вершинками. Адриана не замечает, что я уже проснулся, бросает на меня испуганный взгляд и осторожно приподнимает краешек одеяла.

Интересно, что она рассчитывает там найти, кроме меня? Тело обдаёт жаром, и я чувствую нарастающее желание. Испытываю разочарование, когда она тихонько опускает край одеяла и соскальзывает с кровати. Вертится вокруг своей оси и снова придирчиво изучает одеяние.

Вот я глупец! Только теперь до меня доходит, что она проверяет, нет ли следов бурной ночи на простынях и на её одежде.

— Хорошенького же ты обо мне мнения, — не выдерживаю я, приподнимаясь на локте, и моё возмущение усиливается рыком дракона. — Считаешь, я мог воспользоваться твоим состоянием?

Адриана вздрагивает, её лицо стремительно наливается краской, а губы начинают дрожать:

— А что я должна была подумать? Я просыпаюсь, а ты в постели…

Она выглядит такой беззащитной и обиженной, что рычать больше не хочется.

Я откидываюсь спиной на подушки и закатываю глаза:

— А то, что я таким образом помогаю тебе восстановить силы, в голову не пришло?

— Но ты… голый, — на последнем слове её голос срывается.

— То есть ты всё-таки рассмотрела? А я думаю, зачем ты заглядываешь под одеяло.

— Гад, — начинает злиться моя истинная.

Она нервно покусывает губы, и от этого они ещё больше наливаются соком. А у меня сбивается дыхание. Ну почему мне досталась такая упрямая женщина? Моё терпение заканчивается:

— Адриана, кто-то обещал сказать мне совсем иные слова, там, перед лечением Кристера и его девчонки.

— Я была на взводе, не понимала, что говорю, — заявляет моя пара и гордо вскидывает голову, отчего рубашка ещё больше натягивается на груди, и мой взгляд сам собой сползает вниз.

Ну, надо сказать, она тоже больше не смотрит мне в лицо. Её внимание там, где под тонким шёлковым одеялом вырисовывается бугор.

Наши глаза встречаются одновременно.

— Нет, — просевшим голосом говорит она и пятится в сторону купальни. — Не хочу.