Истинная для оборотней

Правитель маркатов вошёл в здание храма. Высокий купол из матового стекла сиял, пропуская солнечные лучи. На стенах сплетали свои ветви деревья из белого мрамора. У восточной стены возвышалась статуя Пресветлой в два человеческих роста, выточенная из горного хрусталя. Женская фигура в плаще казалась вырезанной изо льда, местами покрытого тонкой коркой инея. Внутри играл свет, внушая всем, кто смотрел на неё, благоговение и почтение. Несколько рабочих осторожно протирали её влажной тканью. Еще двое стряхивали пыль с барельефа на стенах.

Храм, который строили два года, был почти готов. Осталось только навести последний лоск.

Аснар удовлетворенно кивнул главному архитектору и поблагодарил за работу. Его ожидало щедрое вознаграждение, но этим займётся казначей. Правитель, щурясь от солнца, осмотрел купол. Прекрасно. Просто прекрасно. Центральная часть крыши представляла собой круглое окно — ночью там будет видна луна. Всё, как он и хотел. Нет лучшего дара для Богини Луны, чем храм в её честь. Как еще он мог отблагодарить её за рождение сына?

— Господин, совет собрался в главном зале и ожидает вас, — сказал личный слуга и нико поклонился.

— Уже иду, — Аснар последний раз окинул взглядом светлое помещение и покинул храм. Государственные дела, совещания и решения требовали его пристального внимания.

* * *

Вне времени

В высокой беседке, словно состоящей из серого песка, который постоянно осыпался, теряясь в тёмной бездне, встретились двое. Женщина, кожа которой мягко светилась холодным лунным светом, и мужчина, одетый в плащ из ночного тумана, с лицом в маске, сотканной из самой тьмы.

— Ты это сделал? — злилась богиня совсем по-человечески. — Ты! Испортил весь мой план.

Жнец молча ухмылялся, глядя как собеседница кипит от бешенства. По её белым волосам пробегали маленькие разряды молний.

— Это не я, — его голос шелестом опавших листьев раскатился по беседке. — Всего лишь случайность, которая сыграла мне на руку.

— Врешь, — прищурилась Пресветлая. — Ты всегда врешь, милый братец.

Жнец покачал головой.

— Увы, я был удивлён не меньше тебя, поверь.

Богиня фыркнула, скрещивая руки на груди.

— Я планировал ее убить, ты же знаешь. Но часть темной магии попала в нее. Часть меня. Это было непредсказуемо.

— Она была моим сосудом! — снова возмутилась женщина. — Должна была им стать!

— Ты же видишь, что происходит, — продолжал тёмный бог. — Наши силы слабеют. Магия покидает этот мир. Стоит и нам покинуть его, время пришло. Мы его больше не контролируем.

— Я столько всего сделала, так старалась создать здесь новую силу, — Богиня разочарованно вздохнула. — А ты предлагаешь покинуть их? Но ведь маркаты — мои дети.

— Как давно? — усмехнулся жнец. — Анмары уже забыли тебя. Начнут забывать и оборотни. А сколько было до них, вспомни? Тысячи миров…

— Я не хочу покидать этот мир, — упрямо сжала губы богиня.

— Чем дольше ты живешь, тем сентиментальнее и человечнее становишься, — тонко улыбнулся бог. — Ты знаешь, что мы должны, рано или поздно. Иначе вместо власти и силы мы можем найти здесь свою смерть. Развоплощение…или слияние с миром. Даже не знаю, что хуже.

Богиня вздохнула, услышав эти слова.

— В этом ты прав, не буду отрицать. Но я так много не успела…

— Рад, что мы пришли к согласию. Не волнуйся, начнешь заново. Как всегда.

— Ты опять переиграл меня? — Пресветлая расстроенно опустила плечи.

— Я не специально, — Жнец коварно улыбнулся. — Я готов был сдаться тебе. А теперь уходи, мне нужен отдых. Помни — мы больше здесь не хозяева. Этот мир теперь принадлежит людям.

Он закрыл глаза, и его фигуру ласково окутала тьма. Богиня, опустив голову, медленно растаяла в воздухе, осыпалась серебряной росой.

Глава 2. Мед и цветы

Дея взвизгнула, когда Берий рывком поднял её с постели, закружил на руках. Спиной толкнул дверь в купальню и только там бережно поставил на тёплый пол. Поднял подол сорочки, скользя руками по бёдрам, по спине. Ненадолго замер, погладив бледные длинные шрамы на животе. Дея подняла руки, и маркат тут же снял лёгкую полупрозрачную ткань, отбросил в сторону.

Берий остановился, любуясь женой, одетой только в солнечный свет. Материнство пошло ей на пользу, фигура изменилась: крутые бёдра, мягкая тяжёлая грудь с нежно-розовыми ореолами сосков и при этом тонкая талия смотрелись совершенно и притягательно. Хотелось поцеловать каждый кусочек светлой бархатной кожи, погладить каждый плавный изгиб.

Дея смотрела на него, смело и уверенно, и в светло-голубых льдистых глазах играли смешинки. Ей льстило, что ей любуются, вожделеют, а взгляд мужа темнеет от страсти и желания. Она прильнула к нему, плавясь от жара его сильного тела, привстала на носочки, чтобы поцеловать и потерялась в любимых зелёных глазах.

Солнце плясало на воде слепящими бликами, отражалось яркими волнами на стенах. Превращало капли на теле в россыпь драгоценных камней. Дея и Берий целовались  самозабвенно, забыв о мире вокруг, о времени и о том, что их кто-то ждёт, не в силах оторваться друг от друга. Маркат приподнял жену за бёдра, не разрывая поцелуй и…