Истинная для волчьей стаи

- А…ах… милый… пожалуйста!

- Пожалуйста, да? Попроси меня, детка, хорошо попроси!

Он еще раз провел по влажным лепесткам, дразня, наслаждаясь тем, как реагирует на него мое тело.

- Пожалуйста…

- Что именно ты просишь, малышка?

- Пожалуйста, Герман! Прошу…

- Я жду, я не знаю, что мне делать, милая! Ты должна сказать четко и ясно! Ну, детка? Чего ты хочешь?

Я хотела всего! Хотела его твердую каменную махину во мне. Хотела резких движений, толчков, погружения. Хотела, чтобы он был жестким, и в то же время нежным. Хотела его глубоко во мне. Растворить, поглотить, завоевать…

- Ну, де, смелее, Диана! – Артур тоже включился в эту игру. – скажи ему!

- Хочу чтобы ты вошел в меня! Хочу твой член внутри! Глубоко! Очень!

- Да, малышка, не могу тебе ни в чем отказать!

Он погружался в меня медленно, раздвигая рукой складки, одновременно поглаживая клитор. Невероятно чувственно. Так… сладко!

Я всхлипнула, подавшись к нему бедрами, прижимаясь сильнее.

- Еще, пожалуйста! Мне нужно больше!

Он вжался в мое плечо, резко насаживая на член. До крика. Прикусил шею, наверняка оставляя свою метку, сдавил клитор пальцами, заставляя задохнуться от удовольствия, смешанного с болью.

- Герман! …Гер…А…

Он сразу пошел в атаку, тараня резкими толчками. Остро, даже грубо, но эта его мощь и сила только умножали удовольствие.

Артур смотрел на меня, и в его глазах было столько любви! Обожания! Поклонения…

- Это просто нереально, детка! Смотреть как мой брат доставляет тебе удовольствие, как насаживает тебя на себя! Я никогда не думал, что…Что это будет вот так!

Он еще что-то шептал, покрывая поцелуями мою грудь, оставляя на ней крохотные алые пятнышки – печати страсти.

А я тонула в блаженстве, умирала от счастья и наслаждения.

- Герман, прошу… сильнее! Возьми меня! Держи меня там! Трогай…

Он понимал все, чего я хочу. Легкая ласка моей тайной жемчужины и я снова была в судорогах, сжимая внутренние мышцы, стараясь продлить этот спазм, этот кайф…

- Любимый мой, любимый…

И он выплескивал в меня семя, сдавливая мое тело до боли, хрипло выдавливая мое имя.

- Диана, единственная. Я люблю тебя, детка! Люблю!

На мое бедро выплеснулась сперма из члена Артура, он целовал меня, глубоко, его язык словно поршень двигался у меня во рту.

Чистое удовольствие!

- Люблю тебя, истинная моя. Люблю!

Это было последнее, что я услышала, проваливаясь в небытие.

И еще я подумала о том, что так бывает только в сказках. Но жизнь ведь не сказка?

***

- Что вы наделали, Артур! Что вы наделали…

- Тетя, успокойся. Все хорошо.

Я отшатнулась от двери, дальше в коридор. Но не ушла. Я хотела услышать еще, понять, в чем дело? Почему их тетя, которая встретила меня вчера как родную дочь вдруг говорит так.

«Что вы наделали» — ведь это она обо мне? Она недовольна тем, что произошло между нами ночью? Но… почему? Ведь мы… мы истинные! И Альфа должен был сделать меня своей!

Я еле сдержалась, чтобы не зайти и не спросить прямо.

Я вообще всегда была в этом отношении очень простой. Проще спросить. Проще узнать правду. И говорить правду мне тоже было проще. А еще проще не говорить. А молчать.

Мне было что скрывать. Поэтому… стоило ли лезть на рожон?

- Тетя, ты распорядилась насчет завтрака? Мы хотели поехать в город, погулять, показать Ди столицу.

- Ди? Ты назвал ее …Ди?

- Она Диана, моя Ди, - по голосу слышно было, что он улыбался.

Мой Артур. Мой Альфа!

Я ведь совсем его не знала! Совсем! Я ведь и видела его мельком! Когда он зашел к нам с Германом в ванную комнату я голову боялась повернуть!

А потом сразу эта ночь. Их признание и мой побег.

И… все остальное!

Как мне было хорошо с ним! Как я таяла под взглядом его янтарных глаз! Глаз цвета сосновой смолы, что снились мне всю мою жизнь!

Оказывается, я видела во сне моего Альфу.

- Сынок, можно еще все исправить. Можно. Я помогу вам!

- Тетушка, да о чем ты говоришь? Я не понимаю!

- О ней… об этой… Об этой девочке! Вы лишили ее невинности!

- Тетя, я не буду это с тобой обсуждать! Ди наша истинная! Ты же понимаешь, что мы не могли поступить иначе!

- Могли! Еще как могли!

У меня больше не было сил это слушать! Мне было обидно! Почему она против меня? Что я ей сделала? Я шагнула вперед, чтобы войти в гостиную, где они стояли, но… Вдруг все тело мое словно прострелило, холодным потом прошибло.

Что я ей сделала! Глупая я… Ведь могло статься так, что сделала! Я ведь многим причинила зло, хоть моей вины в том было лишь то, что я попала на воспитание не к тем людям. И они воспитали… Вернее, попытались сделать меня по себе. Превратить из невинного белокурого ангелочка в ангела смерти.

Кто откажет маленькому волчонку в помощи? И мне не отказывали. Я останавливала машины, которые грабили преступники. Я пробиралась в частные дома, просившись на ночлег – кто выгонит среди ночи замерзшую девочку-подростка, да еще такую красивую, милую, невинную…

А потом, ночью, этот невинный ребенок открывал дверь банде, которая грабила дом, и не только… как правило, хозяев дома в живых не оставляли.

Делала ли я все это по своей воле?