Истинная для волка (СИ)

Стоило ей выйти из юрты, как охрана возрадовалась — как раз заступил на пост Шынгыс — подхватила её под белы рученьки и препроводила в главную юрту, где уже вовсю шло празднество. Когда она вошла, Айтбай как раз целовал Алтынай, а прочие азартно считали, сколько на этот раз продлится поцелуй.

— Поздравляю! — от души высказалась Рената, когда они закончили. — Быстро вы дела уладили.

— Попробовал бы кто перечить! — горделиво высказался Батыр-хан. — Он ведь не невесть кто, а мой брат и Великий Шаман — Говорящий с Ветром и Летающий с Орлами.

— Ну да, ну да, — пробормотала попаданка, ловя недовольный прищур глаз Айтбая, направленный на Батыр-хана.

Ему явно не понравилось высказывание братца — уж больно оно отдавало бахвальством. Впрочем, сказать он ничего не успел, ибо Батыр-хан решил воспользоваться ситуацией и брачным настроением, витающим в воздухе, и не ходить вокруг да около, а взять кобылу за уздцы:

- Радуйся, твои заслуги перевесили прошлые грехи, и я решил взять тебя в жёны! — Он патетично взмахнул рукой, мол, оцени честь, приди ко мне.

— Пятьдесят третьей, я помню, да, — хмыкнула Рената, разворачиваясь к выходу.

Но там стояла стража. Шынгыс смотрел виновато, но приказ есть приказ — надо выполнять. А ему совершенно точно сказали: не выпускать.

— Я не поняла, — Рената угрожающе протянула последнюю «а».

Развернулась к самовыдвиженцу на роль благоверного, убедилась, что разговаривать с ним бесполезно, и вспыхнула от ярости.

«Да как так! Я ему помогла, брата нашла, а он! — бушевала в ней искренняя обида. — Домой! В задницу всё! Где там ветер?»

Набрав в лёгкие побольше воздуха, Рената собралась запеть песнь призыва ветра, но… дар предвидения проснулся как никогда «вовремя», и вместо запланированного, она выдала очередное пророчество:

Твой путь: зимняя стужа

Кровавые грозди горькой рябины

Твой путь кому-то нужен,

С кем душою ты единый.

Твой путь по холодным дюнам,

Твой путь под звездою юной

Ты пришёл, увидел, возжелал:

Свою пару ты узнал

Зов пары

Аромат малины затуманил небеса

Зов пары

Силуэт дивный — отвести нельзя глаза

Зов пары…

С ранней зорьки до самой последней звезды

Ты не можешь ни пить, ни есть и не спать

Только дальше по следу вперёд идти,

Лишь бы суженную догнать.

Ты готов переплыть даже море за ней,

На вершину забраться высокой горы,

Были б крылья — сумел бы достичь скорей,

Но никак, только в лапах шипы.

Зов пары

Всё нутро на измене, как найти её скорей

Зов пары

Ты готов разорвать на клочки того, кто с ней

Зов пары…

И смеётся ветер, бросая в лицо

Колючие иглы холодной пурги.

И хохочет буря, окружая в кольцо

И тебе не видно ни зги.

И ты бьёшься с стихией ни на жизнь, а насмерть,

Обращаешься к лесу, чтобы укрыл,

Ускользаешь, уходишь, хочешь успеть,

Молишь небо дать тебе сил.

Зов пары[1]…

Все замерли, завороженные силой её голоса, а от содержания пророчества, которое мало для кого осталось секретом — смысл лежал на поверхности — холодело в груди. Не зря! Ибо не успели стихнуть последние подвывания, которыми Рената разразилась после текстовой части, как снаружи раздался настоящий волчий вой, непрозрачно намекавший на скорую реализацию пророчества. Не успели басурмане сориентироваться в стремительно меняющейся обстановке, как уже в следующий миг в юрту ворвался волк. Замёрзший, потрёпанный, лапы кровоточат, глаза дикие…

— Мамочки! — Рената приложила руки к щекам — любимый жест её мамы, когда та сильно удивлялась.

Пылающий яростью взор волка тут же нашёл ту, которую так долго искал. Потеплел, стал менее кровожадным и безумным, отчего Ренате стало тепло-тепло, спокойно-спокойно.

Не обращая внимания на обнажённые сабли охраны (готовые выпасть из трясущихся рук, стоит ему только рыкнуть), Харальд двинулся к своей женщине. С каждым его шагом её омывало волной эмоций, причём настолько разных, что она не знала, как реагировать. С одной стороны, она чувствовала, как жар окатывает тело, как всё её существо тянется к этому невероятному созданию, прошедшему, судя по потрёпанному виду, настоящий ад. С другой стороны, она… испугалась. Силы влечения, жажды прикоснуться, отдаться, подчиниться…

Нет, последнее она точно не любит!

Но волк всё приближался, немыслимый кульбит, и перед ней уже мужчина. Обнажённый, лохматый, невыносимо прекрасный. Руки сами потянулись к нему, пальцы скользнули по литым мышцам груди, огладили плечи, зарылись в волосы, сейчас лишь слегка намекавшие на светлый окрас.

Миг, и его сильные руки подхватывают её, отчего кружится голова, тело наполняется лёгкостью, а укус на шее горит, рассылая импульсы удовольствия, томления, предвкушения…

Несмотря на эмоции, Рената краем глаза замечает, как остальные волки врываются в юрту, скалятся, рычат, а Харальд властно приказывает:

— Всех убить.

— Нет! — она аж подпрыгнула у него на руках. От её пронзительного вскрика волки, как ни странно, остановились. — Тут много невинных!

Она схватила его за голову, впилась в него взглядом и чеканно выдала:

— Не руби с плеча, сначала разберись, что к чему.