Истинная для волка (СИ)

— Не важно, главное, что Харальду, судя по всему, явно было не до своего народа, — колкая шпилька метко вонзилась в сердце молодожёна.

Остальные тоже не остались равнодушными и загомонили:

— Ты — наш спаситель! Если бы не ты, мы бы уже все лежали на дне морском!

Рената чувствовала, как сердце её пары гулко бьётся о рёбра, а растерянность и острая боль утраты охватывает разум. Это было так неожиданно — ощутить чужие эмоции, что она чуть сознание не потеряла. Устоять на ногах смогла лишь благодаря поддержке супруга.

— Я не понял претензий, двенадцатый день только начался, — в отличие от ошеломлённого предводителя, Сигурд, выделявшийся особо критичным умом, быстро сориентировался. — Харальд не опоздал, наоборот, приложил все усилия, как и его великолепная жена — повелительница ветров, чтобы успеть!

Народ притих.

— Кто у него жена? — раздался шепоток справа.

— Повелительница ветров, вроде, — ответил женский голос.

— Надо же, а с виду и не скажешь — вон какая мелкая, — добавил чей-то бас.

Женский бас.

— Но красивая, — возразил ей мужской.

— А ещё она — человек, — возмущённо продолжил тот же женский бас.

— Да, моя пара — человек, — Харальд не мог не реагировать на обсуждение его супруги. — Но тот же легендарный Лодброк — Мохнатые Штаны имел человеческую пару. Ведьму. Моя жена — тоже ведьма! Она разговаривает с ветром и…

— Не надо, — Рената шикнула на разошедшегося мужа, ткнув локтём в бок. — Меньше знают — лучше спят.

Ей почему-то очень не хотелось вот так рассказывать о своих талантах. Словно оправдываться. Вот предскажет им что-нибудь, тогда и узнают, а сейчас нечего! И вообще, ей этот дядя с холодным взглядом и полным ехидства лицом очень не понравился. Так бы и поправила физиономию чем-нибудь тяжёлым! Топором, например.

— … и прекрасно поёт, — закончил фразу Харальд, подкорректировав информацию.

— Я рад за тебя, — всем своим видом: мимикой, тоном Сигтрюг показывал, насколько он «рад». — Вот только Повелитель Моря пришёл раньше. И потребовал альфу. Тебя не было — пришлось мне идти, чтобы все остались живы. Тогда я и стал альфой — доказал всем: Повелителю, своему (он особенно подчеркнул это слово) народу, кто за них радеет.

Уместнее было сказать: «кто здесь главный», но дядя всегда был мастером формулировок.

— Я…, - Харальд сглотнул ком в горле и крепче обхватил Ренату, — я искренне рад, что ты сумел спасти Архельдор. Я признаю твой подвиг и первенство.

На глазах всего народа он преклонил перед Сигтрюгом голову в знак почтения. А ещё махнул рукой в сторону драккара и продолжил:

— И по законам конунгства я отдаю тебе треть добычи, которой ты потом поделишься с Повелителем Моря. Прими мою супругу в общину. Она — моя истинная.

Дядя стоял ошарашенный и одновременно безмерно довольный. Он ожидал чего угодно: схватки, спора, отсроченного вызова, но такого…, похоже, сын Рагнольва мудр не по годам. Или баба ему все мозги запудрила, что тоже неплохо.

— Вечером будет пир в честь вашего возвращения, тогда и примем. Заодно отчитаешься о результатах поездки, — Сигтрюг развернулся и отправился в главный дом Архельдора, в котором совсем недавно жила семья Харальда.

В первую очередь Харальд решил отвести Ренату домой, чтобы та отдохнула с дороги. В голове у него был форменный сумбур: «Почему отец не выплыл? Он был самым сильным! Неужели какая-то вода смогла одолеть его? Как умудрился Сигтрюг обрести столь великую силу? Неужто так радел за народ? Раньше за ним такого не особо наблюдалось. С другой стороны, в тяжёлые моменты человек может измениться — всякое случается. Правда, чаще всего из людей лезут отнюдь не лучшие качества, но бывают и исключения».

Меха и золото басурман оказались сейчас весьма кстати, ведь неизвестно, что там с домом, хозяйством и прочими делами. То, что он смог наторговать с ребятами параллельно с дипломатической миссией, было достаточно, но не для постройки нового дома. А если учесть налог, который он никогда отцу не платил…

Рената тоже пребывала в смятении. То, что её муж теперь не может претендовать на конунгство, её волновало меньше всего. Да, ей понравилась мысль о том, что она станет правительницей, но она казалась какой-то нереальной что ли. Вроде, прикольно — быть царицей, или как у них тут называется первая леди, с другой стороны, оно ей надо? Лишний раз не сказать чего-нибудь от души, не надеть платье попроще, не говоря уже о том, чтобы выругаться там или сплясать танец позажигательней. По крайней мере, именно такое у неё было представление о высокопоставленной даме и нормах её поведения.