Истинная для Ворона (СИ)

Стоило только подойти к залу, как я заметила, что весь пол покрыт причудливой вязью. На светло-голубом камне отчетливо проступали тонкие черные линии искусного рисунка. Звезды, отдельные планеты, системы, созвездия, схема кораблей, изображения неизвестных мне существ, растений и животных, эскизы городов, отдельных домов и улиц.

И чудовищные образы, маячившие где-то подо всем этим великолепием, в уголках комнаты, в рваных тенях, в грубых набросках.

Рисунки вызывали беспокойство, будто я смотрю на часть, но не вижу целого.

— Давно ты здесь? — спросила я, усаживаясь прямо на пол. Ладони коснулись камня, впитывая его тепло, пальцы очерчивали каждый изгиб и линию.

— Была всегда, — просто ответила женщина.

— Всегда — это очень долго.

— Очень-очень, — она закивала и ткнула пальцем в один из рисунков. — Еще до них. До всего.

Там, куда она указала, было схематичное изображение огромной клыкастой рыбы, проглатывающей солнце.

— Кто они?

Женщина посмотрела на меня с неодобрением и снова ткнула пальцем в «рыбу».

— До них. До юлад-канай. До всего!

Я подумала, что ослышалась, но взгляд черных глаз был таким пристальным и умоляющим, что я невольно проглотила новый вопрос.

Она была здесь до Пожирателей звезд? Как такое возможно?

— Мы пришли первыми. — Женщина точно умела читать мысли, как и сказала Флоренс. — И нас было много.

— Вас?

Флоренс примостилась рядом со мной и привалилась к плечу. Я чувствовала ее невыносимую усталость, боль и желание заснуть здесь и сейчас, но из головы не шла мысль, что Буря сейчас уже может быть в городе, возле врат. Некогда нам здесь рассиживаться!

— Он не выйдет, пока я не позволю, — самодовольно хмыкнула женщина и протянула мне сухонькую руку. — Эрта. Зови так. Другого подходящего не могу придумать.

— Ши, — сказала я, аккуратно обхватив протянутую ладонь.

— Я знаю, — Эрта пожала плечами и снова указала на рисунки. — Мы были первыми. Братья и сестры. Мы родились не здесь. Далеко-далеко, куда не летают ваши корабли.

— Почему ты рассказываешь это нам?

Эрта как-то совсем по-человечески смутилась, замялась и сжала в кулачках край черной ткани, обтянувшей ее тщедушное тело.

— Нравитесь. Хочу предупредить. Я не смогу уйти, навсегда здесь. — Эрта присела на корточки, прямо напротив меня. — Мы болеем, как и вы. Но не умираем, нет. Сходим с ума. И нас осталось так мало. Но никто не болел. Отгородились, спрятались, хотели тишины. Мы жили в покое. Спали. Существовали. Растили сады. Пока самый одинокий не подхватил недуг. Он хороший, правда! — выпалила Эрта, и я могла поклясться, что она сейчас заплачет. — Но он не может остановиться. Он голоден, — она понизила голос до шепота. — И он будет есть. Пока не проглотит всех нас.

— От кого он подхватил недуг?

Эрта нахмурилась.

— Ты знаешь. В тебе их кровь.

57. Флоренс

— Нам нравилась такая жизнь, — тихий голос Эрты убаюкивал не хуже колыбельной, но я крепилась изо всех сил, чтобы не уснуть. Позже, я позволю себе отдохнуть позже, а сейчас самое время слушать. — Спокойно. Тихо. В вашей вселенной тихо. Вас очень мало.

— Откуда вы прибыли? — Ши рассматривала узорчатый пол и хмурилась. Высокий лоб прорезала глубокая морщинка.

— Не… — Эрта задумалась и постучала по щеке крючковатым пальцем. — Не помню. Давно было. Те, кто постарше, — не нуждались в компании. Жили сами по себе. Я вот сады выращиваю. — Она окинула комнату гордым взглядом, а я пыталась прикинуть, сколько лет, а то и столетий, ушло, чтобы вырастить деревья такого размера.

— И ты не боялась, что местные тебя обнаружат?

— Я спала. Глубоко под городом. Не слышала, как он строился, не видела никого, лежала в темноте. Было хорошо. Потом город жил, а потом опустел. Ничего не осталось, только стены и песок.

— Жители ушли через врата?

Эрта качнула головой.

— Врата были тихими. Никогда не включались. Этот мир — убежище. Шкатулка для сокровища. Тут должно было прятаться что-то драгоценное. Никто бы не ушел. Все умерли здесь, ожидая.

— Ожидая чего?

Женщина удивленно моргнула.

— Когда сокровище придет. Чтобы спрятать его! Но оно не пришло. Все зря.

Если Эрта говорит, что она была здесь до Пожирателей, то счет идет на тысячелетия…

Тысячи и тысячи лет добровольной изоляции. Разве это возможно? Разве такое может нравиться, устраивать и приниматься с легким сердцем?

Я никогда не была одна, всегда могла опереться на кого-то рядом, прислониться к крепкому плечу родителей или друзей, напарников по работе, что хоть и не сразу приняли меня как равную, но в итоге прозвали «талисманом» отряда.

Я даже не могла припомнить момента полного одиночества. Вынужденного, тошнотворного затворничества, на которое Эрта и подобные ей обрекли себя сами.

Разве может живой, пытливый ум не зачахнуть, не покрыться пылью и не превратиться в страшный, темный лабиринт, полный кошмаров?

И со временем не сойдет ли с ума даже самый счастливый отшельник?

Мне вспомнилось, что, когда я только примкнула к воинам магистра, среди его людей был странный малый, Артос. Нелюдимый, замкнутый, но умелый, натренированный и способный дать отпор любому бойцу.