Истинная для Ворона (СИ)

Они налетели тучей, из-за шума крыльев больше ничего не было слышно. Гребцы отбивались вёслами, кто поумнее схватился за меч. Тормуд словно огромный титан без устали рубил топором направо и налево, но безуспешно — против туманных птиц обычное оружие было бесполезно.

Равн схватился за меч, его сталь закаленная в семи печах и заговорённая у самой сильной колдуньи, с лёгкостью справлялась с любой нечистью. Охотник кружился словно в танце, грациозно орудуя мечом: взмах и птица падала разрубленная пополам на радость оголодавшему оборотню.

Рабыни визжали от ужаса, отмахиваясь руками от когтистых лап.

— Что за исчадия Г'хора? Откуда взялась эта нечисть? — орал Тормуд.

Его шаман быстро сообразил, что птиц можно поджечь и размахивал факелом, тыкая в подлетающие г'хоровские отродья, а они вспыхивали, метались в агонии, поджигая сородичей.

Неизвестно сколько бы ещё продолжалась эта бойня, если бы на горизонте не забрезжил рассвет. Птицы как по команде оставили своих жертв и улетели в сторону противоположную восходящему солнцу

— Как ты? — Равн обратился к Стефану.

Тот стоял ещё на четвереньках, но уже принял человеческий вид.

— Н-ничего, жить буду, — ответил монах, отплевываясь от чёрных перьев.

Он встал на ноги, потянулся навстречу Солнцу и весело улыбнулся, будто никакого нападения и не было.

— О, узнаю твой настрой, наверно, только из-за этого я ещё и терплю эту ужасную собачью вонь.

Равн устало присел на ящик.

— А я, наверно, поэтому до сих пор и дружу с тобой — без меня ты бы уже давно скопытился от грусти и черноты, которую сеешь.

Их дружескую перепалку прервал возглас шамана:

— Тормуд, ты только глянь сколько птиц сразил этот охотник!

Только сейчас Равн оглянулся и увидел результат своей работы, куча сиринов устилали нос корабля.

— Ворон, ты отлично сражался!

Тормуд хлопнул охотника по плечу так, что Равн присел от удара, хотя и сам был не маленьких размеров.

— За такую помощь хочу наградить тебя. Проси, что хочешь, но в пределах разумного.

Равну даже не пришлось задумываться, он уже знал, но не торопился озвучивать просьбу. Лишь хитро прищурился и ждал, что ещё скажет Тормуд.

— Ну так что охотник? Или ты так обрадовался, что растерялся? Может тебе самоцвет подарить? Ты, наверно, и в руках такой не держал?

Равн снова посмотрел на вождя и перевёл взгляд на кучку женщин, жавшихся друг к другу.

— А так тебе не самоцветы нужны? — Тормуд проследил за взглядом Равна. — А понимаю, бабу захотелось. Ну что ж…выбирай, раз я обещал.

— Благодарю тебя северный вождь за предоставленный выбор! Я попрошу лишь одну, что вчера при смерти была. Хочу вылечить девчонку.

Тормуд заржал.

— Ах ты хитрец! Решил пустить её в долгое пользование, сначала вылечить, а потом поиметь. Умно, умно! Ха, ха. Ну что ж, раз обещал, отдаю.

Равн склонил голову в благодарности и дождавшись, когда Тормуд уйдёт с носа, подошёл к своей награде и перерезал верёвки на её руках. Девушка уже не приходила в себя.

Он подхватил её на руки, невесомая словно пушинка, отнёс к своему месту и уложил аккуратно на сдвинутые ящики.

Стефан ощупал её лоб, вытащил из сумки баночку с мазью, чтобы обработать её раны.

— Ну и зачем мы её спасаем? — шёпотом спросил Стефан у Равна. — Она федь не ф тфоём фкусе.

— Стефан, ты меня удивляешь. Кто из нас поклоняется богине мудрости? Вот и догадайся сам.

*** ***

Она пришла в себя на следующий день. Забота двух мужчин, мази и настойки сделали своё дело.

— Где я? — пробормотала она тихо.

— Всё там же. Компания только сменилась, — ответил насмешливый мужской голос.

— Надеюсь ты не протиф сменить дамское общество на мужское?

Она обвела взглядом знакомые лица и с трудом просипела.

— Воды.

Сильные руки тут же подняли её голову и поднесли к губам фляжку с водой. Она с жадностью набросилась и сделала несколько больших глотков.

— Как я оказалась здесь? — она тут же потребовала объяснений.

— Дафай для начала познакомимся как полагается? Меня зовут Стефан, моего друга зовут Рафн, кстати, ему ты и обязана спасением. А как твоё имя?

— Рада.

Равн зашёлся хохотом, даже Стефан давно знающий своего друга редко видел его в таком веселье.

Рада и Стефан несколько минут наблюдали за ржущим охотником, в надежде, что он объяснит.

— Отличное имя выбрал Милославский для своей дочери, — наконец успокоился охотник. — Только понять не могу почему он тебя просто Самоцветом не назвал? И звучнее и фраза "мои самоцветы с каждым днем становятся всё краше" обрела бы новый смысл.

Уголки губ Стефана немного приподнялись, но он боялся обидеть их новую знакомую. Повернулся к ней и протянул руку.

— А мне кажется Рада — это отличное имя, будем знакомы.

Равну видимо стало стыдно и он присмирел, украдкой поглядывая на девушку.

Немного о мире Волорокам

Когда-то тысячи лет назад в Запределье встретились два божества и полюбили друг друга. Бог Арунд и богиня Оломаи поклялись в вечной любви друг другу, а результатом этой любви стал наш мир Волорокам. Они нарекли ему имя в честь волшебства и магии, которым обладал созданный ими народ — рундолы.