Истинная для Ворона (СИ)

– Мама? – громко крикнул Равн. – Торбъёрг?!

Но никто не ответил. Он руками опустил ноги с кровати и попытался встать. Голова закружилась, слабые колени предательски подогнулись и Равн рухнул на землянистый пол, даже не успев задержаться руками хоть за что-нибудь. Ноги не слушались, они словно сухие деревяшки мешались пока он на локтях полз к выходу. Вот наконец порог, Равн напрягся, приподнялся на локтях и потянулся, чтобы взгромоздиться на бревно, которое служил порогом. Прохладный горный воздух освежил красное покрытое испариной лицо. Равн выглянул и увидел в метрах десяти Торбъёрг. Она лежала рядом с бочкой, где таял снег для сбора воды. Откуда у него взялись силы, но за несколько минут он прополз на локтях метры, которые казались ему непреодолимыми.

Торбъёрг дышала, но была без сознания.

– Мама, – позвал он её еле слышно. Зачерпнул горсть воды, из рядом стоящего ведра, и обтёр лицо. Старушка была без сознания.

Никогда ещё Равн не ощущал себя настолько беспомощным. Пересиливая себя и накатившую слабость, он полз обратно к избушке, подтаскивая вслед за собой Торбъёрг. Когда уложил её на кровать дал себе передохнуть. Тело тряслось от напряжения, он кинул на пол несколько шкур, заполз на них и отключился.

Утром Торбъёрг пришла в себя, но встать больше не смогла. Выпила глоток воды и снова уснула. Равн вновь попытался встать на ноги, но перед этим растёр ноги, долго массировал их от икр до бёдер. Мать сказала ему, что помимо позвоночника, ноги были сломаны в трёх местах. Вооружился импровизированным костылем, оторвав боковую доску кровати, и вновь попробовал шагнуть. У него получилось. Маленький шаг отозвался болью во всём теле, но Равн сделал его самостоятельно, и это не могло не радовать охотника. Всё-таки ходить было намного приятнее, чем ползать.

Глава 26. Прошлое

После ужина, когда Рада вошла в свою спальню, Милица уже была на месте, поджидая госпожу. Большая богато украшенная комната встретила хозяйку ароматом горячего брусничного чая и расстеленной кроватью.

– Что-то случилось, на вас лица нет? – спросила Мила тихо, расшнуровывая корсет её платья.

– Герцог пригласил в свою спальню.

Рада сжала кулаки, чтобы унять дрожь.

– Он ваш муж. В этом нет ничего страшного. Ой, простите сударыня, не в своё дело лезу.

Мила виновато склонила голову.

– Перестань извиняться. И называй меня просто Рада.

– Может вам мяты добавить в чай, чтобы вы успокоились?

– Нет, не надо. Итак хорошо, – девушка осторожно отпила солнечный напиток из фарфорой чашки. – Лучше выполни мою просьбу. Пока герцог будет занят, сходи к Стефану и отнеси ему еды. Кто знает сколько я пробуду там.

– Так он же обернётся,– Мила нерешительно остановилась в центре комнаты.

– Не переживай, он не кусается. Только не забудь, кусок мяса посвежее выбери и с кровью. Он такое любит.

Служанка учтиво наклонила голову, но Рада заметила, как её руки нервно теребили край фартука, когда она выходила.

Накинув лёгкое шелковое платье, герцогиня напоследок окинула взглядом спальню и вышла из комнаты. Коридоры уже погрузились в полумрак, половина свечей были затушены. Спальня Адаларда Матфрида расположилась в той же части дворца, что и кабинет. Рада шла тихо, осторожно ступая по холодному каменном полу и, прижимаясь к стене. Здесь никогда не стояли стражники, а коридор всегда был пуст, но что-то жуткое витало в воздухе.

– Три месяца прошло. Я не вижу изменений,– раздался приглушенный голос герцога из кабинета.

Рада замерла.

– Ты слишком торопишься,– проскрежетал чей-то голос в ответ. – Я говорила тебе пить отвар. Говорила брать девчонку в спальне. Если ты не делаешь то, что надо, о каком результате может идти речь?

– Беккай, не пудри мне мозги. Ты сказала, что она особенная! Только поэтому я нарушил традиции семьи и женился. Мне нужен результат.

– Тс-с.

Дверь распахнулась, взгляд герцога впился в растерянное лицо молодой жены. Рада впервые так сильно пожалела, что не умеет растворяться в воздухе.

– Что вы тут делаете?

– Я пришла… ка-как вы велели, после ужина.

Герцог смерил девушку холодным взглядом, подошёл и, схватив за предплечье, потащил за собой.

Из кабинета высунулась горбатая старуха в чёрном. Её губы тряслись, беззвучно шевелились, не останавливаясь ни на секунду, словно жили своей жизнью.

*** ***

Когда Мила приблизилась к клетке, зверь даже не заворчал и не поднялся. Он безразлично смотрел в небо. Толстые металлические прутья клетки были выполнены на заказ, специально для сдерживания силы оборотня. Жители Вийона находились в опасной близости к Разлому и уже привыкли справляться с нечистью.

Мила подошла, быстро сунула мясо сквозь решётку и отпрыгнула. Несмотря на все рассказы Рады о том, что он разумен, она с трудом в это верила.

Голова зверя приподнялась, он шумно втянул воздух, но так и не встал.

– Ты чего не ешь? Это тебе хозяйка передала.

Оборотень поднял морду и уныло завыл. Протяжный вой тоскливо прокатился по внутреннему двору замка. Мила всей душой ощутила его одиночество.

– Тс-с,– зашептала девушка. – Не шуми, пожалуйста. А то прибежит стража и увидят меня.