Истинная история Дюны

— Так, здесь толщины вообще никакой, а у отметки, стало быть, должно перекрыть мушку…

Поднимая брызги, они прошли положенный отрезок пути, редко нарушая молчание, потому что Алия о чем-то глубоко задумалась, и заговорила лишь остановившись у вертикальной борозды на стене, упиравшейся в позеленевший металлический треугольник с литым числом «12».

— Нечего и мерить. Тут почти по щиколотку.

Синельников мрачно покивал.

— Что ж, арифметика простая. Если здесь по щиколотку, значит там, у порога первой цистерны, перепад четыре метра. Вот они, ваши травки-кустики, мировое похолодание… Аль. слушай, до меня дошло, я понял, что это за трубы! Это же стационарные конденсаторы, ну те, с гранулами! Как же я забыл… Значит, заработали, вот оно что… Ох, если предчувствие меня не обманывает, весь ваш спайс вылетит в эту трубу… Как же быть? Есть, конечно, всякие технические коридорчики, подвесные мостки — где есть, а где и нет… не год же нам по этим тоннелям блуждать… Словом, как выражались наши предки, но пасаран.

— А что это такое?

— Девиз приемной комиссии биофака МГУ семьдесят пятого года. Короче, возвращаемся. Есть у меня одна догадка. надо кое-что прикинуть…

Он подвигал плечами, пристраивая поудобнее рюкзак и ремень от кобуры с пистолетом, смотревшейся на его цветастых трусах как диковиннный вытянутый рояль на весеннем лугу, и уже было шагнул прочь от злополучной километровой отметки, но в эту минуту громадные серые глаза Алии вдруг очутились рядом; девушка подняла руку и осторожно провела пальцем по губам Синельникова, потом повернулась и тоже пошла назад, уже почему-то нимало не беспокоясь о том, что свободно колышущаяся майка временами начисто забывает о приличиях. Синельников сглотнул так, что отозвалось эхо, и двинулся следом, находя это довольно интересным занятием.

Они снова забрались в стилсьюты, снова присели на прежнем месте и снова развернули карту со штрихованными сечениями и строчками когтисто-хвостатых букв старинного шрифта.

— Смена декораций, — говорил Синельников. — Мы у начала западного каскада, вот он. Если эти картинки не врут, а мы еще не двинулись рассудком и что-то соображаем, там воды под завязку. А это значит, что будь у нас хоть самая захудалая моторная лодка, мы запросто могли бы долететь до самого Бааль-Дахара.

Алия посмотрела на него отрешенным взглядом и ничего не ответила.

— Но на всей планете нет ни одной лодки и ни одного завалящего подвесного мотора. Аль, ты не спишь? Я предлагаю тебе авантюру. Здесь, в горах, недалеко, у меня есть база. Если какие-нибудь ханыги туда не добрались и не похозяйствовали, там должны быть насос, дрель, аккумуляторы и пара гелиевых баллонов для метеозондов. Насос — это же водометный двигатель. Предлагаю рискнуть, все равно ничего лучше не придумаешь, а так мы можем утереть нос всей вашей фрименской ораве. С ума сойти можно — поплывем. Вдоль по матушке по Дюне. Про нас легенды сложат. Что скажешь?

— Пошли, — сказала Алия.

— Что-то ты уж больно покладистая, — с недоверием заметил Синельников.

* * *

Каменный лес из высоких столбообразных скал, стоящих вплотную друг к другу, — привычный пейзаж для Центрального Рифта, но здесь, в Карамаге, на краю Западной песочницы, это редкость. Но как раз в такое место, милях в сорока от обрыва плоскогорья и привел Алию Синельников. Когда-то, в незапамятные времена, эти ущелья сотрясло очередное землетрясение, обломившее несколько башен — те рухнули, но, подхваченные сплоченными собратьями, не упали на землю и даже не покинули собственных оснований, образовав исполинский не то дольмен, не то шалаш. Внутри завала возникло весьма уютное пространство замысловатой формы с массивной колонной в центре, и наглухо отгороженное от окружающего мира.

— Я сначала просто искал место, где поставить связь, — рассказывал Синельников, когда они с Алией разместились на привал в очередной расщелине прямо над долиной, с высоты машинально оглядывая подходы и проходы. Все было спокойно. — В Арракине особенно не поговоришь, теснотища, дом на доме — ни от сканеров, ни от блокировки толку никакого. А тут — на сто миль кругом ни жилья, ни человека. Поднял антенну, выстрелил сообщение за полторы секунды, и дело в шляпе. Потом мне здесь понравилось — красота немыслимая, а жить — люблю я почему-то вот такие закуты. Обстроился, натащил всего — что попадется по рекламе, все новые чудеса — и штукатурку с силликолловым зерном, и отражающее напыление, трубы небывалые, музыку всякую завел, до воды добурился — там линза неглубоко… Сделал три входа, как в лисьей норе — один главный, второй вниз, в ущелье, третий к вертолетной площадке. Теперь, конечно, это логово уже не секрет, но все же надеюсь, что нам повезет…

— И ты возил туда всяких женщин, — сказала Алия.

— Ну, — начал было Синельников и осекся. — Это что за разговоры? Ты чего?

— Мне с моими ногами все можно, — холодно парировала Алия. — Хорошее правило. Но не будем отвлекаться. Ты там хочешь устраивать свою берлогу отшельника?

Синельников неуверенно кашлянул, собираясь с мыслями.