Истинная история Дюны

Двадцать пятого августа командиры собрались на совещание в самом Хорремшахе, в неказистой залатанной палатке, где и находилась ставка главнокомандующего. Стали выясняться интересные вещи. Муад’Диб со своей гвардией — не то десять, не то двадцать тысяч человек — сумел-таки вырваться из огненного кольца, и, поднявшись по Панджшерскому ущелью, ушел в защищенный горами Арракин, где и засел с неясными пока намерениями. Зато Беназиз аль-Рахим, фанатичный глава фрименской диаспоры на Караим-Тетра, попал в плен со всей своей четырехтысячной группировкой. Его краткие теледебаты с Кромвелем впоследствии имел удовольствие наблюдать весь мир.

— Чего ты хочешь, Серебряный? — с достоинством спросил Беназиз — видимо, он надеялся, что Кромвель собирается как-то его использовать для переговоров с фрименскими общинами за пределами Дюны. — Мы в твоих руках.

— Как чего? — наивно удивился маршал. — Того же, чего и вы. Вы ведь пришли сюда умереть за Муад’Диба?

— Мы пришли сюда сражаться за Муад’Диба, — с гордым спокойствием отвечал Беназиз.

— Нет-нет-нет, — радостно воскликнул Кромвель и даже с отеческим добродушием погрозил собеседнику пальцем. — Ты просто позабыл. Дайте запись.

Маршал подготовился к разговору. На кассете Беназиз аль-Рахим неистово раздирал горло криком: «Умрем за Лисан аль-Гаиба! Умрем за Муад’Диба!»

— Вот видишь, — добродушно попенял ему Дж. Дж. — Нехорошо иметь такую короткую память.

Горделивое спокойствие слетело с Беназиза одним махом. Он мгновенно сделался покорным и раболепным, и завилял с некой ласковой хитрецой, но перехитрить и перелукавить маршала бело делом нелегким.

— Беназиз, что же ты не был таким вежливым раньше? Не надо, не надо, не огорчай меня. Ты хотел умереть, и те, кого ты привел с собой, тоже хотели умереть. Вот вы и умрете. — и обратился уже к кому-то в сторону. — Убейте их.

Южане, чьи потери тоже были немалыми, переживали небывалый подъем. «Зверь в берлоге!» — говорили все, в том числе и командиры, собравшиеся на совет в потрепанной па латке с земляным полом.

Кромвель первым делом охладил их пыл.

— Не вижу особых поводов для восторга, — сухо произнес он. — Да, мы держим Муад’Диба за горло — но и он держит нас. Мальчик оказался умнее, чем я думал… его отступление в Арракин — сильный ход, очень сильный.

— Мы ударим через Панджшер, и будем в Арракине через два дня, — сказал кто-то.

— На том свете вы будете через два дня, — с душевной теплотой возразил Кромвель. — Такой бросок имел бы смысл, если бы мы ворвались в Арракин на плечах противника — но мы упустили время. Суньтесь-ка теперь в этот проход, там под каждым камнем — мина, а за каждым кустом — снайпер. Муад’Диб не дурак и, разумеется, успел подготовиться. С ним не то двадцать, не то тридцать тысяч лучших солдат Империи, у которых было время прийти в себя. Космодрома у них, правда, больше нет, зато есть практически неприступная позиция в горах и сколько угодно оружия. А у нас нет авиации, зато есть толпы полуживых людей. Попробуем угадать, что этот шальной парень предпримет…

Знаменитая указка прошлась по карте.

— Он может спуститься через Панджшер и атаковать части Феллах-эт-Дина. Они на марше, растянуты, боеприпасы на нуле — бери голыми руками. Дальше — смотрите — он повернет на юг и упрется в левый фланг Джеруллы. Простите, ваше высочество, но в такой ситуации он ваших горцев опрокинет. А там перед ним уже ни одного солдата, Муад’Диб перевалит Саланг и послезавтра будет в Хайдарабаде. Начинай все сначала!

Указка встала вертикально.

— То же самое, если он спустится с Защитной Стены и зайдет в лоб — хрен редьки не слаще, мы опять-таки не успеваем помочь Джерулле.

И вариант последний. Атридес вообще не затевает никакого сражения, а машет нам ручкой и уходит на восток через Отмельские ущелья. Мы мчимся вдогонку, а именно эта ситуация и назвается «ищи ветра в поле».

Тут маршал указку отложил.

— Фейд, барон ты наш дорогой, на тебя возлагается самая сложная задача. Знаю, что замучены, знаю, что мало людей, но выхода нет. Обойдешь весь этот южный клин и займешь Отмели. Играй там в какие хочешь игры, но на восток они пройти не должны. Постараюсь как можно быстрее организовать тебе прикрытие с воздуха. Но смотри — в Арракин ни ногой. Я тебя, черта, знаю. По ущельям лазай как угодно, но западнее — ни шагу. Потерпи, Фейд, осталось чуть-чуть. Муад’Диб нужен живой и невредимый, потом живьем его ешь, но до этого — гляди у меня.

Дальше. На север он точно не двинет, там непроходимое высокогорье, и эта дорога никуда не ведет. Но на юг он пойти может. Джерулла. Поднимай своих егерей. Лезете на южную Защитную Стену. Встаньте там и стойте. Воздушный мост наладим дня через три-четыре. Знаю, что если до этого вы там с ним встретитесь, ни один из вас не вернется. Да, посылаю вас на смерть, и ничего поделать не могу.

Джерулла лишь презрительно фыркнул.