Истинная история шайки Келли

Но теперь А-Фук скрестил руки на груди. Я донесу на вас б-нов сказал он я донесу полиции на вас прилагательные вы дьяволы.

Ну-ну сказала моя мать не надо палку перегибать мой Нед ничего плохого не хотел.

Вы бешеные ирландские дьяволы вы меня убить хотели. Нет-нет говорит моя мамка они же просто мальчики. Но А-Фук вдруг вырвал бамбуковый шест из рук Джема и отпрыгнул подняв шест будто меч.

Ну-ка погоди минутку сказала моя мать подожди здесь. Спокойно повернувшись спиной к озленному косоглазому она пошла в хижину. Китаец все держал свой шест занесенным будто чтоб сразить нас но мы не испугались. У меня был топор у Джема тяпка и когда мы схватили эти орудия и обошли его крутом он небось думал что ему пришел конец.

Тут вернулась наша мамка из хижины с большой банкой грога в руке. Это тебя подкрепит.

Китаец понюхал грог. Он положи топор сказал он тогда я пить.

Я засмеялся и положил топор а китаец взял банку. Когда она опустела мать дала ему 10-шиллинговую бумажку.

Ты скажешь это было по-честному но после того как все было дано и взято коварный поднебесный пришел в Беналлу и поклялся траппам что я ограбил его на 1 ф. Сержант Уэлан приехал на следующий день с 2 подручными когда он спешился я подумал он хочет проверить клейма как требовалось правилами.

Ты Нед Келли?

Ну да.

В таком случае я арестую тебя за грабеж на большой дороге.

* * *

В казармах Беналлы сержант Уэлан отослал констеблей и проводил меня по длинному темному коридору содержавшему 3 черные двери снаружи усаженные черными болтами последняя из них бесшумно распахнулась и моя судьба возвестила о себе печальным и мужественным ароматом мускуса и мочи и немытой кожи. Вступив внутрь я обнаружил неровный пол взбугренной земли а также 1 окошко о. маленькое и глубокое под потолком.

Вот твой новый земельный участок сказал сержант Уэлан и я понял что наконец нахожусь в месте сужденном мне с мига моего рождения мои глаза попривыкли к темноте и я разглядел под окошком железную кровать и подумал что это не так плохо как я боялся.

Подними руки парень. Тон у него был почти дружеский.

Я повернулся к нему чтоб ему способнее было подобрать к моим наручникам нужный ключ из связки.

Ты знаешь в чем тебя обвиняют сынок? Выбранный ключ вроде бы не подошел. Ты хорошо расслышал обвинение?

Хорошо.

Все его внимание было отдано моим наручникам. А вот он сукин сын сказал он и оковы спали. Знаю ли я какой кары должен ждать если меня осудят?

Нет.

Смерть через повешение ты ядреныш.

Еще много раз будет смерть моим приговором но в тот 1-й раз я был совсем не готов я слышал как мальчики играют в крикет во дворе по ту сторону улицы и размеренные бам-бам-бам кузнеца в соседней кузнице. Наверное у меня подогнулись ноги но я понял что сижу только когда почувствовал холодный жесткий край кровати у себя под коленями.

Тут я услышал что дворняга смеется лица его я толком не видел кроме белизны его зубов отражения в его больших выпученных глазах но по его смеху я понял что он слаб и это меня успокоило.

Я знаю ты подручный Гарри Пауэра сказал он и если ты поможешь нам изловить его так мы тебя отпустим сегодня же вечером.

Я обошелся без комментариев.

Встать!

Я послушался и получил внезапный удар в живот и у меня дух перехватило но сквозь боль и удушье я узрел правду и надежду. Он бы меня не ударил если б собирался меня повесить.

Встать закричал он снова. Так чего ты мне ответишь?

Вы меня ни об чем не спрашивали.

Он меня снова ударил но я мог выдержать и куда хуже и не поддаться ибо вырос на рассказах об ирландцах которых пытали но они не хотели вернуться домой предателями.

Говорит он Я вызову переводчика для китайца. Ты можешь пробыть тут месяц или 2 пока мы не отыщем кого-нибудь подходящего.

Я думал вы меня повесите.

И он конечно еще раз меня ударил принося утешение сам того не зная так как каждый удар напоминал мне что я не умру.

Когда он наконец запер меня там у меня все болело но сил хватило забраться на кровать и там достало света чтоб видеть как моя землистая ирландская кожа медленно покрывается желтизной синяков. Я следил за ними будто за облаками меняющими формы в весеннем небе и думал о моем отце и об ужасах которые он терпел в молчании.

Однако величайшей пыткой в этой камере было не избиение не угроза повешения а мысль что моя семья трудится без меня причем я знал что мне лучше чем им потому как я ел свежий дрожжевой хлеб с джемом и ячменный суп с бараниной на обед и чудесные мясные похлебки на ужин одна вкуснее другой.

Наконец на 11-е утро в мою камеру вошел незнакомый бледный парень в высоком воротничке он был длинный сутулый с пискливым голосом.

Эдвард Келли спросил он щурясь в темноту. Господи помилуй сколько тебе лет?

Мне пятнадцать.

Ну я Зинке сказал он протягивая мне руку очень дряблую и потную. Мне 28 лет и мне поручили тебя защищать.

Я сказал что у меня нет денег заплатить ему.

Ну если бы они у тебя были я бы очень обеспокоился.

У моей матери их тоже нет.

Мне велено сказал он чтоб я если тебя до чая не освободят вытащил бы кролика из задницы Уэлана и заставил съесть его сырьем.

Гарри платит?