Истинная Христианская Религия

Ищите же прежде царства небесного и правды его, и все будет дано вам в придачу. Матф. 6:33.

Царство небесное - это царство Господа, что подтверждается следующим отрывком из Даниила:

Вот, некто, как Сын Человеческий, шел с облаками небесными. И Ему дана власть, слава и царство, и все народы, племена и языки служили Ему. Владычество Его - владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится. Дан. 7:13,14.

XXVIII Любовь к ближнему в своей сути - это не любовь к человеку, а любовь к добру в нем.

417. Всем известно, что человека делает человеком не человеческое лицо и не человеческое тело, а мудрость его разума и доброта его воли. Чем более высокого уровня они достигают, тем больше он становится человеком. При рождении человек больше является зверем, чем любое из животных, однако, воспринимая наставления, формирующие его ум, он становится человеческим существом, и именно вследствие ума и соразмерно ему он становится истинно человеком. Есть животные с лицами, почти как у людей, но у них нет способности мыслить, или делать что-либо по разумению. Они действуют по инстинкту, который возникает от их природной любви. В отличие от животного, которое издает звуки, чтобы выразить склонности своей любви, человек подчиняет их мышлению и выражает их словами. К тому же, животное смотрит на землю, наклонив к ней морду, тогда как человек поднимает лицо вверх и смотрит на небо вокруг него. Из этого можно заключить, что человек настолько человек, насколько он говорит со здравым смыслом и не забывает о своей небесной обители; и настолько он не человек, насколько он говорит противное рассудку и на уме у него - только его земное существование. Хотя такие люди все равно остаются людьми, не на деле, а в возможности. Ведь у каждого человека есть возможность понимать истины и хотеть добрых дел; но, насколько он не хочет делать добро и понимать истины, настолько ему остается только внешне притворяться человеком и подражать человеческому поведению.

418. Добро есть ближний, потому что добро принадлежит воле, а воля составляет самое существо жизни человека. Истина разума - это тоже ближний, но лишь в той степени, в которой она порождена добром воли. Ибо добро воли принимает форму в разуме, и делается видимым в нем при свете рассудка. Весь наш опыт показывает, что добро и есть ближний. Кто любит человека за что-то иное, кроме свойств его воли и разума, то есть его доброты и справедливости? Например, любит ли кто-нибудь царя, князя, графа, мэра, губернатора или чиновника любого звания, или какого-либо судью, за что-то иное, кроме праведности и рассудительности, проявляемых ими в речах и действиях? Любит ли кто-нибудь епископа или другого служителя церкви, или духовную особу за что-то иное, кроме образованности, чистоты жизни и усердия в спасении душ? Любит ли кто-нибудь генерала, командующего армией, или кого-либо из его офицеров за что-то, кроме сочетания храбрости с благоразумием? Не за честность ли любят торговца? Не за верность ли - работника и слугу? Если пойти дальше, то разве не за плод любят дерево, разве не за плодородие любят участок земли, не за ценность камень, и так далее? Примечательно то, что не только честный человек любит доброту и справедливость в другом человеке, но и нечестивец, потому что, имея дело с ним, не надо бояться за свое имя, положение и состояние. Но любовь нечестивца к добру - это не любовь к ближнему, потому что нечестивец внутренне не любит других, разве только в той степени, в которой они служат его целям. Любовь к добру в других по своей собственной доброте - вот что такое подлинная любовь к ближнему; в ней добро двоих сближается и соединяется между собой, образуя взаимную связь.

419. Кто любит добро за то, что это добро, и истину за то, что это истина, тот больше всего любит ближнего, потому что он любит Господа, который и есть само добро и сама истина. Нет другого источника любви к добру и к истине по добру, и таким образом, к ближнему. Вот как любовь к ближнему образуется из своего небесного начала. Безразлично, говорим мы "польза" или "добро"; приносить пользу - значит делать добро, а доброе дело бывает добрым лишь в том и настолько, насколько и в чем оно полезно.

XXIX Милосердие и добрые дела - такие же разные вещи, как желать добра и делать добро.