Истинная любовь или тайна одного кулона (СИ)

Иногда ему казалось, что он хочет вернуться в прошлое, в то самое детство, в котором хоть немного, но был счастлив. В Хогвартс, который стал на него настоящим домом, и даже в прошлое, где был Волан-де-Морт, но только не в это пустое будущее, в котором у него было лишь разбитое сердце и полное незнание того, что же ему делать дальше.

— Гарри, что опять случилось? Мы с тобой разговаривали, и ты сказал, что больше не будешь пить. Нужно начинать свою жизнь заново. Ничего уже не вернуть и не изменить. Ты такой, какой есть. Если ты себя принимаешь, то мир примет тебя таким, какой ты есть. Работай, а в личной жизни… — она прервалась, и он слышал, как она шоркает мыском своего ботинка, и понял, что она нервничает.

— Гермиона, я постараюсь, но я не знаю. Скоро у меня командировка. Она очень важна. На её период я пить не буду, — он засмеялся, но этот скрипучий смех напугал его самого.

Гермиона вздохнула, ничего не ответив на эту реплику. Она молча стояла и смотрела на своего друга в упор.

— Гарри, я видела, что вчера сюда приходил Рон. Он приходил к тебе, да?

Гарри смотрел на Гермиону, но ничего не говорил. Молчание затянулось, и она хотела уже прервать его, сказав, что ошиблась, но почему-то продолжала молчать.

— Нет, я даже не знал, что он приходил. Гермиона, он не будет со мной общаться. Он не поймёт…

Гермиона прервала его:

— Гарри, я знаю Рона, как и тебя. Он твой друг, и он тебя любит. Просто ему сложно было принять тебя настоящего. Он твой друг, но ему нужно время.

— Гермиона, уже прошло много времени. Сколько ещё ему нужно? Десять лет? Двадцать?.. Рон никогда не будет близким для меня. Больше не будет.

Гарри вздохнул и вспомнил тот момент, когда всё это случилось. Общественность стала говорить о том, что тот самый, кто победил Волан-де-Морта, любит парней. Везде появились эти крикливые, кусающиеся заголовки. Он вспомнил момент, когда он пришёл к Рону, и, посмотрев ему в глаза, не увидел поддержки. Рон был напуган и растерян. Тогда он ему сказал, что он его друг, и если с ним случится что-то такое, что было в школе — например, новое восстание тёмных сил или третий Волан-де-Морт, — то он обязательно придёт к нему на выручку, не задумываясь. Но в этом он ему оказался не помощником. Он ушёл. С тех пор они не общаются.

Для Гарри это было как оторвать кусок от себя. Рон для него был не просто парнем. Он был действительно другом, близким и родным. Он никогда его не рассматривал так, как думает Рон. Ему нечего было бояться. Но всё это останется только в мыслях самого Гарри и дружба с Роном тоже.

А вот с Гермионой было по-другому. Она приняла и поняла его. Он никогда не спрашивал, как она к этому относится, а просто знал, что она его не бросит, никогда.

В этот момент его словно ударила молния — что-то в нём щёлкнуло, и он посмотрел на Гермиону по-другому. Почему за все эти годы он не спросил, что случилось с ней? Почему она одна? Что случилось у них с Роном? Когда они расстались, она сказала, что у них не сложилось, но он никогда не спрашивал почему.

— Почему? — Гарри вздрогнул от неожиданности того, что он спросил это вслух.

— Что?

— Почему ваши отношения с Роном не сложились? Это из-за меня?

Он смотрел в глаза Гермионе и видел, как её зрачки расширились. Она начала сминать свою мантию, и он понял, что она занервничала.

— Гарри, это не из-за тебя. Действительно не сложилось. Ты же знаешь, после войны я вернулась в Хогвартс. Мне было необходимо… — она запнулась и, сделав небольшую паузу, продолжила: — Рон вернулся к своей семье. Как и мне, ему было это нужно. Я поддержала его в этом, а он поддержал меня. А после у нас ничего не было. Мы пытались, честно, но у нас ничего не получалось. Рон случайно встретил Лаванду, и как-то у них всё сложилось. Наверное, так и должно быть.

Гарри смотрел на неё и заметил, что, когда она говорила имена «Рон» и «Лаванда», её эмоции были ровными, но, когда она упомянула Хогвартс, что-то в её лице изменилось ровно на минуту. Позже она смогла совладать с собой и вернуть прежнее выражение лица. Что же было там, в Хогвартсе?

Может, её кто-то обидел, а он всё это время пропивал свои мозги, даже не спросив, ни о чём не спросив у неё.

— Гермиона, прости меня, я должен был давно спросить, что было там, в школе: что с тобой, почему ты всегда одна и возишься со мной? Ведь у тебя есть своя личная жизнь. Она же есть?

Лицо Гермионы изменилось, и цвет её кожи предательски поменялся. Она резко разжала мантию и поджала губы.

— Нет, Гарри, у меня есть Министерство и ты. Личной жизни у меня нет. У меня нет на неё времени. Ты выпил зелье? И это… — она положила перед ним свёртки с едой — он это знал точно. Он даже почувствовал лёгкий запах мяса.

— Спасибо, Гермиона, но я всё-таки думаю, что должен…

Она прервала его жестом.

— Гарри, всё хорошо, ешь. А я зайду позже

И она поспешила к выходу.