Истинная любовь или тайна одного кулона (СИ)

Драко сел и ладонями пригладил свои волосы, даже не думая одеваться. На его лице читалось явное недовольство. Коснувшись ладонями лица, он, громко выдохнув, произнёс:

— Дад, знаю, что ты там. Выходи. Мы тебя слышали.

— Ты думаешь, это он? — шёпотом спросила Гермиона.

— Я знаю, что это он, — уверенно ответил Драко.

Дверь скрипнула, и показался старый подвальный эльф.

— Извините, сэр. Дад не хотел потревожить в столь раннее время, но у меня есть новости, — он был взволнован и даже не смотрел на молодого господина.

Драко посмотрел через плечо и, набрав воздуха, снова выдохнул.

— Ну, я долго с тебя буду тянуть слова? Что случилось? — мягче спросил он.

— Господин, он вернулся, и Дад подумал, что вы должны узнать первым от меня. И что вам не понравится, если Дад не сообщит. Скоро к вам явится его эльф. Хозяин очень разгневан, когда увидел что комната вскрыта, и он понял, что вы женились, ведь по-другому эта комната не открывается. Он был в ярости, что не в курсе. Хозяин разгромил каминный зал. Он очень зол, послал за вами, а я решил всё-таки опередить и сообщить вам первым.

Драко наконец развернулся и внимательно посмотрел на эльфа, а потом он перевёл взгляд на Гермиону.

Растерянность с её лица сползла, и её большие, распахнутые карие глаза внимательно смотрели на Драко.

— Мы забыли. Как мы могли забыть, что он выходит на свободу? Мы же совершенно не готовы.

— К этому невозможно подготовиться, Гермиона. Плевать.

— Плевать? — она резко вскочила, и зелёная ткань сползла с её груди.

— Гермиона, — Драко поднялся и подошёл к девушке, притягивая её к себе, загораживая. — Никто и ничто не сможет изменить тот факт, что ты моя жена, моя любимая, мой воздух. И в конце концов, какая разница? Он свою жизнь… — Гермиона прикрыла ладонью его рот, прижимая всё сильнее, словно боялась, что что-то нехорошее может вырваться из него.

Крошечный огонёк агрессии, искорка злости, появившаяся в глазах, моментально потухла. Драко улыбнулся.

— Мы с тобой это обсуждали много раз. Да, у каждого был свой выбор, и у тебя был свой. А Люциус уже заплатил за свой выбор.

— Он не изменился, Гермиона. Я это знаю.

— Но мы должны дать ему шанс, а если нет… Ты сам сказал: это ничего не изменит.

Драко кивнул, и девушка сделала попытку отодвинуться, убрать руку. Драко перехватил её и рассыпал несколько поцелуев по её ладони, сначала с тыльной стороны, потом развернул ладонь и покрыл поцелуями её линию жизни. А после притянул другой рукой за шею и крепко обнял.

— Я люблю тебя, и это невозможно изменить.

Дад продолжал стоять, не вправе шелохнуться и разрушить то, что происходило между двумя влюблёнными. Он лишь украдкой поглядывал в их сторону, и у старого эльфа в душе зажёгся свет. Лучик этого света зародился с тех пор, как он узнал настоящего господина.

Мальчишка вернул его к вере и подарил надежду на то, что в этой жизни не всё потеряно, что у волшебников может быть светлая сторона, светлые идеалы и чистая любовь.

Этот старый подвальный эльф верил, что когда-то мальчик сможет преодолеть самого себя, разрушить установку, заложенную с детства, преодолеть все препятствия и найти свою любовь. Он верил и ждал с того самого дня, как старший Малфой принёс эльфийский кулон. И вот сейчас он является свидетелем того, что было предначертано.

Осторожно оглянувшись, он посмотрел на тихий островок счастья.

Гермиона и Драко не объявляли о своих отношениях. Они купили дом в пригороде Лондона, в магловском районе и об их отношениях знали только близкие люди. Пара не афишировали о себе и всё свободное время проводила друг с другом в этом доме.

Так решила Гермиона.

Девушка хотела, чтобы отец Драко вышел на свободу и именно на свободе узнал правду о том, что его идеалы рухнули. Всё, к чему он стремился все эти годы, оказалось недействительным, что это была выдумка, чья-то болезненная фантазия, просто жажда власти, а его сын, чистокровный волшебник, искренне любит маглорождённую. И их любовь доказательство того, что всего того, во что верил Люциус, не существует. Гермиона хотела посмотреть ему в глаза и крепко сжать руку любимого. И не важно, что волшебник скажет, совершенно не имеет значения, какие попытки он предпримет. Гермиона больше не боялась, страх исчез, а любовь подарила ей крылья.

Дад видел, что в этой комнате было много холстов, а на картинах было её лицо. Гермиона была повсюду. Взгляд старого эльфа скользил по портретам, по незаконченным работам и коснулся стены в изголовье кровати.

Он приподнял уши и, приоткрыв рот, громко вздохнул, после чего повернулся и посмотрел: не обратили ли на него внимание. Но увидев, что о нём забыли, снова посмотрел на стену: вековые деревья, у которых не видно конца, насыщенный зелёный цвет и блики света, которые приходят сверху и практически исчезают, не доходя до земли. У дерева стоит маленький мальчик в мантии: капюшон откинут и видны его белоснежные волосы, а рядом:

— Ноделакинский Эльф, — Дад не удержался и сказал это вслух. После чего почувствовал, что к нему кто-то прикоснулся, и отпрянул.