Истинная (не) для президента

- Понятия не имею, но внутри его нет. Несколько раз обошли все здание.

Черт!

Мне и правда лучше отправиться в место побезопаснее.

***

Я вышла с кабинки для голосования и тут же мои глаза ослепили вспышки множества камер. Едва могла попасть согнутым пополам листком в тоненькую прорезь урны. Виктор уже ждал меня у выхода, давал короткое интервью прессе, а кто-то неподалеку успел поздравить его с победой.

- Рано. Еще рано! – сказал он. – Ничего еще не ясно.

- Это из-за вас обвинили Вольского! – крикнул кто-то из небольшой толпы, собравшейся у участка на территории школы.

Многие все еще требовали свободу Вольскому, считали, что все произошедшее подставлено Виктором, а то, что рассказывают в прессе – выдумки.

- Лучше бы он не сходил с ума, - проговорил про себя Виктор. – Теперь все его поклонники считают меня воплощением зла на Земле.

Он открыл передо мной дверь автомобиля, я забралась внутрь, затем опустился на сиденье он.

- В штаб? – спросил водитель.

- Нет. Вези домой. Вечером в штаб подъеду, когда придут экзитполы.

Я повернулась к окну, где куча людей провожали нас взглядами. Не нравилось мне все это. Вольского поймали вечером в тот же день, когда я была в его телецентре. Он пытался выехать за границу. На раскрутку нового кандидата у противников Виктора не оставалось времени, и ему пророчили победу в первом туре. Вот только люди…

Те, кто раньше лишь не соглашался с его политикой, сейчас стали нас ненавидеть. Охраны вокруг нас вертелось столько, что иногда было не протолкнуться. Постоянно приходили письма с угрозами. Как же хотелось все это закончить, но оно лишь начиналось.

- Не переживай, - сказал Виктор, когда мы подъехали к дому. Скоро придется перебраться жить в другое место, как оказалось, этот особняк не соответствует требованиям охраны.

- Что не переживай? Думаешь, мне легко открывать почту и видеть там ежедневно десяток переполненных ненавистью писем.

- Заведи новый ящик.

- Это не решит проблему. Люди нас ненавидят. А партия Вольского, культивирует эту ненависть. Не хочу, чтобы через полгода нам пришлось бежать из страны из-за революции.

- Не будет революции, - ответил Виктор, беря меня под руку и ведя к дому.

- Ты так уверен…

- Всяко я не считаю, что со мной стране будет настолько плохо, чтобы случилась революция. Иди сюда.

Виктор поднял меня, понес за дом, на аккуратную лужайку посреди симпатичных березок и тополей.

- Может, потом? – сморщилась я. Устала от всего.

- Через три часа будут результаты экзитполов, и мне нужно быть в штабе.

- Тебя только интересуют, что экзитполы, рейтинги и…

- И еще ты, - он положил меня на траву под деревом, сбросил пиджак, развязал галстук, присел рядом, забрался ко мне под блузку….

Черт, даже одеться не могу как хочу. Какой-то дизайнер с раскрученным именем сшил костюм, который мало того, что совершенно мне не нравился, так еще и был маловат. Благо, Виктор быстро расправился и с жакетом, и с блузкой. Так-то лучше.

Легкий ветерок пробежался по моей коже, на миг стало холодно, а спустя мгновенье жарко. Рука Виктора уже была в моих трусиках. Те с каждой секундой становились все более мокрыми. Он быстро нашел мой клитор, прикоснулся к нему я я закричала от нахлынувшей волны удовольствия.

- Охранники увидят…

- Плевать. – усмехнулся Виктор, поцеловал мои губы, затем провел языком по шее, спустился к груди и прикусил затвердевший сосок. В ту же секунду по моему телу пробежала боль, на ходу трансформирующаяся в удовольствие. Уж не знаю, как эти две вещи могли совмещаться, но у Виктора как-то получалось состыковать совершенно неподходящие друг к другу вещи.

Я стянула с него рубашку, расстегнула брюки. Научилась делать это мгновенно, и сделала бы даже с закрытыми глазами. Забралась к нему в трусы, погладила эрегированный член. Ухватилась за него, начала мастурбировать, смотря как на лице будущего президента расцветает блаженство.

Он подхватил меня, прижал к своему горячему торсу, и мы покатились по поляне. Когда остановились, он оказался сверху. Поцеловал мои губы, вошел в меня и мир вокруг остановился.  По венам заструился дикий первобытный кайф, проник в разум, вмиг заставив его позабыть обо всем плохом.

Даже проникающий в мои легкие воздух имел невообразимый, приятный вкус.

Виктор сжал мое бедро, зарычал, набросился на меня с неистовством урагана. Пробежался пальцами по животу, поласкал грудь, запустил язык в мой рот, заставил кожу обливаться потом, будто внезапно воздух прогрелся до сорока градусов.

Наши тела сплелись в замысловатой позе, как на картине художника-сюрреалиста. Даже дыхание словно стало одно на двоих. Как же приятно ощущать, как его руки бродят по моей коже, язык рисует на ней узоры, а член творит магию внутри. Чувствовать его запах, наслаждаться вздохами.

Ощущаю его со всех сторон одновременно. Хватаю, прижимаюсь к его груди, в порыве страсти впиваюсь в него зубами, но он не издает ни звука. Продолжает все в том же ритме.