Истинная пара: а вампиры здесь тихие? (СИ)

— Сдохни, — колдун не выдержал, его руки затряслись от бешенства, но сделать он ничего не мог. Орион действительно оказался духом. Сильным, наглым духом…

— Да давно уже! — птица продолжала издеваться, явно получая удовольствие от всего происходящего, — я ж вместе с Машкой помер!

“Машка” — очень сильно резануло по ушам. Еще никто ни разу не смел называть Розенкранц подобным искаженным именем.

Леонид не выдержал. После долгого молчания вампир рассмеялся на всю поляну. Он до-олго пытался сдержать хохот, но в конечном итоге его пробрало. Он прикрывал лицо руками, изредка косился на охреневших от всего происходящего друзей и вновь начинал хохотать.

— И это ржет. Словно конь, — печально заметил оборотень, — я уже ни черта не понимаю! Где дом ведьмы?

— А ты еще громче прокричи, кар, тебя ж не все услышали, мой блохастый друг! — Если бы дух птицы можно было убить, то это бы непременно произошло. Сейчас. На этой самой поляне… — Сами думайте, а я понаблюдаю… КАР!

И птица растворилась в воздухе, словно ее и не было.

ГЛАВА 12

— Он здесь? — раздраженно зевнул Воэр.

— Нет, птицы здесь нет, — тихо прошептала я понимая, что валюсь с ног.

Вход в святилище Розенкранц мы так и не нашли. Излазив всю поляну, рассмотрев каждый куст и дерево, мы обреченно сникли, уселись на поваленное дерево и печально уставились в бескрайнее небо.

Восход был восхитительным.

Стоило солнечным лучам коснуться горизонта, как небо молниеносно окрасилось нежными розовыми цветами. Они переливались различными оттенками, переходили из одного в другой, усиливались, потом вновь растворялись в белоснежных облаках, переходили в голубую гамму, разбавлялись желтым и больше напоминали разбавленную акварель, нежели настоящий восход.

Я вновь и вновь осматривала поляну, не могла справиться с зевотой, отгоняла настырного Ориона, появляющегося перед глазами в самый неожиданный момент. Птица ликовала, она наслаждалась нашим проигрышем, издевалась, старалась поддеть каждого из нас, и в конечном итоге все просто перестали обращать на нее внимания. Все, кроме Воэра. Колдун пребывал в бешенстве…

Внезапно все замерло… не знаю, как правильно это описать, но все мы застыли на своих местах…

Ни дуновения ветра, ни шелеста листьев, ни писка полевых мышей — ничего…

Звенящая в ушах тишина и яркие солнечные лучи, которые…

Которые…

— Эй, я одна это вижу? Мне ведь не кажется, — указав в небо, я отчетливо видела… Барьер… Барьер вокруг ВСЕЙ поляны!

— Да, — непонимающе прошептал Воэр, видя, как Вернер в очередной раз не выдерживает и начинает откровенно смеяться, — какого лешего? Вампир, ты чего?

— А вы не поняли? — Леонид боролся с истерикой, — все это время… ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ! Орион прав — мы идиоты…

— Ну наконец-то вы это признали, кар! — ворон вновь появился на моем плече, — я уж думал вновь начать в вас камни кидать! Ну под носом же все было!

Барьер, похожий по своей структуре на огромный, почти полностью прозрачный мыльный пузырь окружал всю поляну. И все это время мы находились под ним…

Колдун откровенно выругался, разбудив при этом спящего волка, потом тихо рыкнул что-то о рагу из черных надоедливых птиц и щелкнул пальцами…

— Идио-от! — настало время ворона поддаться истерике, — бо-оже, Маришка бы точно в гробу от смеха перевернулась…

— Да я уже… — Дух Марии Розенкранц появился как обычно тихо, внезапно и без предупреждения. Вот только на сей раз его видела лишь я, несмотря на присутствие ворона на поляне. Женщина смотрела на нашу команду как на сборище обезьян и совершала уже привычный ей современный жест называемый рука-лицо. — Ты сможешь снять барьер. Вспомни, как летела в пропасть, как смогла высвободить силу, так и забери ее…

Стоило ее духу исчезнуть, стоило Воэру обреченно упасть на колени и молить всех известных ему богов о прощении и скорой смерти, как я решительно прикоснулась к барьеру. На сей раз он был видимый, на сей раз его можно было ощутить…

— Почему мы смогли пройти через него? — удивилась Василина, смотря на тонкую структуру защитной магии.

— Потому что так задумано, — спокойно пояснил Вернер, наблюдая за тем, как я медленно вожу ладонью по структуре барьера. Ему не нравилось то, что я делаю, потому что он прекрасно понимал — я не должна знать, как снимать барьеры такой силы, — он скрывает истину. Люди спокойно ходят по этой поляне не понимая, что на самом деле здесь что-то есть. Ну как, получается?

Он не хотел, чтобы у меня получилось — это было видно и слышалось в голосе, в каждой его нотке, но я смогла…

Ощущение полета как тогда, в пропасти. Все то, что показала Мария, все то, что запомнило тело. Только наоборот, будто в обратной последовательности.

Стоило ощутить сильную волну энергии, пронесшейся по всему телу, как магическая структура начинала трепетать, трещать и раскалываться на множество частиц.

Магия иллюзии или отражения, я не знаю, как называется то, что скрывает истину вещей, но с каждым упавшим полупрозрачным кусочком барьера, превратившимся в серебренную пыль, появлялась частица старого, заброшенного, покосившегося от времени деревянного дома.